Владимир Колычев - Брат мой, враг мой

– Ты кто такой? – глядя на него, глумливо спросил Кочанов.

Действительно, после вчерашней экзекуции Виктора трудно было узнать.

– А-а, Ивашов! Что это с тобой? С нар упал?

– Не убивал я Желудева.

– Не хочешь сознаваться?

– Не в чем.

– А в том, что женщину изнасиловал, сознаться не хочешь?

– Какую женщину? – похолодел Виктор.

– Лелю Семенову. Вот она показания дала, что ты затащил ее к себе домой, избил, надругался, причем в извращенной форме…

– Извращенная форма у тебя в голове, начальник. Кого это я изнасиловал?

– Я же сказал, кого.

– Не знаю я никакой Лели Семеновой.

Лукавил Виктор, он уже понял, что за Леля могла обвинить его в изнасиловании. Лялька это, та самая ментовская сучка, которая подбросила ему наркоту. Снова она играет против него…

– Знаешь. Ты к ней своих ребят присылал, насчет наркоты выяснял, которую она якобы тебе подбросила. Вспомнил?

– Не знаю ничего.

– Ну, ты можешь отрицать сколько угодно, суд все равно тебе не поверит.

– Суд не поверит, а братва поверит. Знаю я эту Лельку, проститутка она. И все это знают. Как проститутку можно изнасиловать?

– Можно.

– Да? Ну, так на то она и проститутка, чтобы ее насиловать…

– Братва, говоришь, поверит? Да нет, братва бывает всякая. Вчера к тебе ребята заходили. Они точно не поверят. На этап дырявым уйдешь, если доживешь…

– Не убивал я Желудева. И никого не насиловал…

Кочанов распорядился отвести Виктора в камеру. Вот тогда амбалы с дубинками к нему и зашли. Только не двое, а целых трое. После общения с ними он приходил в себя до самого утра.

А потом опять был допрос. Виктор все отрицал, за что снова был наказан.

Он лежал на нарах едва живой, когда в камере появились те два ментовских прихвостня. Они, конечно же, знали, что Виктора обвиняли в изнасиловании, поэтому пришли, чтобы свершить «правосудие». Казалось бы, сопротивляться он уже не мог, но все-таки собрался с силами…

Все закончилось тем же, чем и в прошлый раз. «Лохмачи» выбились из сил, пытаясь заломать его, и ушли ни с чем…

Следователь демонстративно не обращал на него внимания. Виктор сидел перед ним на стуле, а он усердно скрипел пером – что-то куда-то записывал. Плешивая голова, крысиные глазки, ястребиный нос. От человека с такой внешностью ничего хорошего ждать не приходилось. Но, тем не менее, руки у Виктора были свободны и за спиной никто не стоял. А то, что на него не обращали внимания, нисколько его не нервировало. Ведь он же не на дыбе вздернут. Ему все равно, что здесь сидеть, что в камере, лишь бы не били.

Наконец следователь отложил в сторону свою перьевую авторучку и внимательно посмотрел на Виктора. Сейчас он предъявит ему обвинение… Давно уже пора это сделать, ведь вторая неделя пошла, как он здесь. И это при том, что без предъявления обвинения его могут содержать под стражей не более трех суток.

– Ну что, Ивашов, можешь вздохнуть свободно. Гражданка Семенова забрала свое заявление и ни в чем тебя больше не обвиняет.

– Так ничего и не было.

– И на пистолете, который был выброшен из твоей квартиры, отсутствуют отпечатки твоих пальцев.

– Так их и быть не могло.

– К тому же у нас появились сведения, что капитана Желудева «заказал» гражданин Горохов, он же уголовный авторитет по кличке Роджер. Более того, мы задержали самого исполнителя.

– Да ну! – не поверил своим ушам Виктор.

– Он признался в том, что застрелил капитана Желудева и подбросил пистолет вам. Как он это сделал, это уже детали, вам в них вникать совсем не обязательно…

– Детали у меня на лице, – невесело усмехнулся Виктор.

– Да уж… Я слышал, вас избили сокамерники.

– Ну да, ну да.

– Вы, конечно, можете подать жалобу… – замялся следователь.

– Но лучше от этого воздержаться?

– Если вам нужен мой совет, то не следует вам идти против системы. Это долго, муторно и небезопасно.

– Да я это уже понял.

– Ну, если поняли, советую собрать вещи и уехать из этого города. Поверьте, жизни вам здесь не будет…

– А вы что, меня отпускаете?

– Да, приношу свои извинения и освобождаю вас в связи с отсутствием состава преступления.

Свершилось чудо. Но в него Виктор поверил лишь после того, как воздух свободы вскружил ему голову. Он вышел из здания РОВД и увидел улыбающуюся Ульяну.

Только улыбка у нее была какая-то встревоженная, и сама она нервничала. Целовать не стала, схватила за руку и потащила к машине.

Раньше она ездила на черном «БМВ», а сейчас у нее была обычная «девятка», причем совсем не новая.