Иван Сербин - Идеальное преступление

— Что это?

Волин поднял пакетик с запиской, показал его Паше. Тот пожал плечами:

— «Райский сад приходится пройти…» Трали-вали. Да? Наш «клиент» оставлял их рядом с трупами. Буквы вырезаны из «Московского комсомольца», «Комсомольской правды» и «Известий». Кстати, на одной из записок имеются фрагменты его «пальчиков».

— Вы поняли, о чем идет речь?

— Нет. — Оперативник покачал головой. — Да это теперь уже и не важно. Все убийства совершены одним и тем же человеком, эксперты подтвердили. Их заключение подшито к делу. Так что игры в загадки можно оставить в стороне.

— Значит, не поняли, — констатировал Волин. — Чего еще вы не поняли?

— Да ладно, — окрысился Паша. — Убийца сидит перед вами. Это доказано стопроцентно. Какая, в цека капээсэс, разница, отгадали мы эти треклятые записки или нет?

Волин вернулся на несколько страниц назад, достал фотографию одной из убитых девушек, поднял, повернул лицевой стороной к оперативнику:

— Почему она?

— Да откуда мне знать! — уже не скрывая раздражения, ответил тот. — Вот у него спросите, — кивок на Скобцова. — Он же вам доверяет. Может, и скажет.

— Это не ответ. — Волин вновь вложил снимок в дело, взял вторую карточку, повертел в руках. — У всех пятерых девушек есть какая-то общая черта. Признак, по которому ориентировался убийца.

— Так. Уже появился некий «убийца», — жестко усмехнулся Паша. — Еще четверть часа — и вы, поди, скажете, что Скобцов не совершал ничего из того, о чем написано в деле. А там и до освобождения под подписку недалеко.

— Кто знает, — улыбнулся Волин. — Может и так случиться. Хотя маловероятно, конечно.

— Ничего. У нас еще куча времени, — не без язвительности пробормотал Паша.

Волин вступать в полемику не стал. Он закрыл папку, решив изучить документы позже, когда Скобцова увезут в ИВС.

— Итак, — сказал он, убирая дело в несгораемый шкаф, — вы отправились в гости к Чернозерскому.

Скобцов поначалу даже не понял, что фраза адресована ему. Он несколько секунд смотрел на Волина, запирающего шкаф на ключ, затем кивнул:

— Да. Я… поехал в гости к Чернозерскому.

— Там вы и познакомились со Светланой Вихревой?

— Да.

— Представляешь, — веселился Чернозерский, — я ему перезваниваю, а он мне и говорит: «Я сделал так, как ты и просил». — «Как?» — спрашиваю. «Я, — говорит, — их выгнал».

И вновь зашелся в приступе неудержимого смеха. За столом он был единственным смеющимся человеком. Андрей, правда, улыбался, но и только. Чувствовал он себя крайне неловко. Светлана сидела, отпивая вино маленькими глотками и исподволь, но с любопытством разглядывая Андрея.

— «Я, — говорит, — их выгнал», — повторил Чернозерский. — Андрюха, давай выпьем. Ты мне нравишься. Он их выгнал. — И снова засмеялся.

Виталий пил больше других и уже успел основательно нагрузиться. Андрей старался пропускать, но это удавалось не всегда.

— Давай. — Виталий поднял рюмку.

— Мне еще домой ехать, — напомнил Андрей, с ужасом понимая, что язык у него не просто заплетается, а едва не завязывается морским узлом.

— Ну и что? Такси возьми.

— Татьяна обещала подъехать к одиннадцати.

— Сюда зайдет?

— Нет. Договорились, что я выйду на Тверскую. На ту сторону. А то потом разворот искать.

— Жаль. Могли бы вместе посидеть, — сказал Чернозерский и взглянул на часы. — Тогда давай выпьем. У нас еще целых десять минут в запасе.

— Да и чувствую себя что-то не очень, — вяло сопротивлялся Андрей.

— Андрюха, — Чернозерский уставился на него мутным глазом, — чего ты боишься? Здесь все свои. Ты меня уважаешь?

— Уважаю, конечно.

— А раз уважаешь — пей! — неожиданно зло и очень трезво приказал Виталий.

Андрей покорно опрокинул в себя рюмку, закусил салатом и кусочком ветчины. Водка мягко обожгла пищевод. Хорошая была водка, легкая. Ударила в голову золотистым дурманом.

— А? — довольно спросил Чернозерский. — Как?

— Отлично, — ответил Андрей, переводя дыхание.

— Дерьма не держим. Еще по одной?

— А почему Татьяна не пришла? — спросила вдруг Светлана.

— Она… — Андрей хотел было сказать «заболела», но вовремя поймал себя за язык. — Она встречает родственницу. Из Кишинева. Первый раз в Москве, города не знает.

— Вот оно что. — Светлана улыбнулась. Правда, Андрей так и не разобрал, чего же в этой улыбке было больше: понимания или сарказма. — А то я подумала, может быть, ей просто не захотелось идти? Бывает, испытываешь к человеку неприязнь, а почему — сам не можешь сказать.