Питер Таскер - Молчаливый гром

Дзинь, дзинь… щелк.

— Доброе утро, Окада-сан. Это Сатико. Вы хорошо себя чувствуете сегодня?

Ее голос шепелявил из динамиков в ногах постели. Кэндзи промычал в микрофон, свисающий с тумбочки:

— Не-е-е… неважно…

— Жаль. А я вчера вечером ходила на дискотеку со своим новым парнем. Он из медицинского училища.

— Еще один?

— Он хотел добраться до «В» при первом свидании, но я позволила только «А» и «Б». Он еще поднесет мне уйму подарков, прежде чем мы перейдем к «В»! Я приняла душ, и у меня еще мокрые волосы. Хотите узнать, где мой палец?

— Где? — Кэндзи открыл наконец глаза.

— У меня в ухе. Но я устраиваю его между ног, Окада-сан, вот так…

В динамиках послышались бурные вздохи. Кэндзи резко выпрямился. Сон как рукой сняло.

— О, Окада-сан… о, Окада-сан… — стонала девушка, явно мастурбируя.

Кто такая Сатико, как выглядит, где живет? Он понятия о ней не имел, но каждое утро в течение трех минут она была его лучшим другом и стоила, безусловно, десяти тысяч иен членских взносов.

Са… ти… ко… Ничего себе физзарядка.

Пять минут спустя Кэндзи уже скатал постельное белье и запихнул в шкаф. Сверху, снизу и с обеих сторон лилась музыка просыпающегося человечества: закипала вода в баках, урчали трубы, стонали краны, громыхали стоки в туалетах. В том углу, где Кэндзи готовил себе пищу, были отлично слышны споры супругов, живущих за стеной. Они обсуждали бюджет семьи. Из-за стены напротив неслись жужжание электробритвы и детский плач.

Многоквартирный дом был реален и населен, как пчелиный улей. Располагался он неподалеку в пригороде Тиба. Квартирная плата была здесь очень, неимоверно высокой, а ежедневные поездки отсюда на работу и возвращение с работы отнимали часы. Но Кэндзи чувствовал себя, как в раю, после того, как прожил три года на трех с половиной метрах в холостяцком общежитии фирмы ценных бумаг «Маруити секьюритис». Там двери запирались ровно в полночь. Вход дамам был вообще воспрещен. Все ели за длинным деревянным столом в общем зале. Мыться приходилось в душевой на четыре-пять человек. В туалете рядом с его кабиной неизменно тужился еще какой-нибудь работяга из «Маруити». И все время приходилось подстраиваться к разным людям в зависимости от их положения в фирме. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю он был имуществом «Маруити секьюритис».

Переселение из общежития стоило восьмидесяти тысяч иен в месяц за аренду нового жилья и многих шансов на продвижение в должности. Некоторые из старших по должности сослуживцев, оставшихся в общежитии, почувствовали себя оскорбленными. Кэндзи Окада — человек, в котором нет истинного духа коллективизма, говорили они за его спиной, ненадежный индивидуалист. Но теперь… Как бы ни мала и ни тесна его комнатка номер 809 в доме под названием «Роял гарден хейтс», это заповедник, и здесь Кэндзи Окада мог быть самим собой.

Станция находилась в десяти минутах езды на велосипеде. Поставив велосипед на стоянку — огромное пространство со скопищем двухколесных машин, — окружавшую северный вход на станцию, Кэндзи купил книжку комиксов и бутылку тоника, которую тут же и опорожнил. Согласно рекламной этикетке, эта смесь кофеина и никотина с каким-то рассолом оказывала замечательное воздействие на мужскую потенцию. К тому же, это было хорошим средством от похмелья.

Поездка в электричке была мучительной: пятьдесят минут люди стиснуты в массу плоти — глаза в сантиметрах от чьих-то ноздрей, нос в сантиметрах от чьего-то рта, кисть руки, захваченная чьей-то мокрой подмышкой, чьи-то острые каблуки вдавлены в носки твоих ног, а чье-то колено — тебе в промежность, и чужой пот смачивает твою рубашку. Безмолвие, и глаза стараются избежать встречных глаз.

Заскрежетали тормоза, у открывшихся с шипением дверей тотчас же образовались заторы. Кэндзи пробрался к свободному сиденью и сел в тот момент, когда на это же сиденье готовился опустить свой квадратный зад мужчина средних лет. Мужчина обиженно отвел глаза. А народ все валил и валил в вагон, притискивая ширинку этого мужчины к лицу Кэндзи. Пахло какой-то кислятиной, как от мокрого картона.

Сидящая слева от Кэндзи девушка, крепко уснув, стала клевать носом ему в плечо. У нее на голове был плеер, прикрытый гривой волос. Кэндзи слышал его верещание — урок английского языка: «Повторяйте, пожалуйста, за мной…» Голова девушки соскользнула ему на грудь и в конце концов упала на колени, покачиваясь в такт поезда. В смущении Кэндзи полуотвернулся и открыл книжку комиксов.