Роберт Блох - Вкус к убийству. Сборник детективных произведений английских и американских писателей

Затем в баре появился Фрэнк Кэстен, заслонил для Чарли весь горизонт: Фрэнк, как нарочно, встал у стойки рядом с Чарли и принялся изливать свои беды и невзгоды.

Сначала Фрэнк пожаловался на своего парня. Ему уже пятнадцать лет, а толку от него ни на грош. Учиться не хочет, родителей ни во что не ставит, а, кроме того, без разрешения и прав гоняет на отцовской машине. Ну как прикажете быть с подобным оболтусом? Без приличной взбучки не обойтись!

Видимо, последнее и вызвало реплику Чарли:

— Детей бить нельзя.

При этом Чарли не имел в виду сына Фрэнка, а просто вспомнил, какую трепку порой задавали ему родители. Старый ремень для правки бритв не раз прохаживался по его тощему заду, и эта постыдная процедура неизменно проходила в ванной.

Однако Фрэнк принял это замечание на свой счет. Он уставился налитыми кровью глазами на Чарли.

— А тебя кто спрашивал? — угрожающим тоном спросил он.

Не исключено, что Чарли даже не расслышал вопроса. Погруженный в невеселые воспоминания, он заказал еще один двойной бурбон, который стал потягивать с еще более печальным видом.

Затем очередь дошла до жены Фрэнка. Она, оказывается, всегда принимает сторону сына. Послушать ее, так во всем виноват он, Фрэнк. Пристает, ворчит. Вот балбес-сын и заявляется домой с шишками на лбу и закатывает истерики. Ну, что поделать с такой женщиной? Приходится и ее поколачивать вслед за сыном.

— Стыдитесь, — проговорил Чарли.

Фрэнк снова повернулся, глаза его сузились, плечи угрожающе напряглись.

— Что ты сказал?

— Я сказал — стыдитесь, — спокойно ответил Чарли. Перед его глазами предстал образ матери с опухшим, в синяках лицом, а в ушах снова зазвучала пьяная ругань отца.

— Ты-то что знаешь об этом? — требовательным тоном спросил Фрэнк.

— Все знаю, — сказал Чарли. Мне положено знать.

— Ну так не суй нос не в свои дела.

В крови Чарли гулял бурбон, делая его неимоверно храбрым и по-геройски злым. — Никто не вправе утверждать, что это только его дело, — заговорил он громче обычного. — Все мы человечество, ветви одного дерева. Если ты, Фрэнк Кэстен, бьешь свою жену и сына, то задеваешь и меня. И я приказываю тебе, прекратить. Ты — жестокое, порочное и злобное чудовище. Тебя самого хорошо бы вздуть…

Фрэнк тоже успел выпить несколько стаканов. Даже в своем лучшем настроении он не терпел замечаний и вмешательства в свои дела. Среагировал же он инстинктивно и очень по-своему: его громадная правая рука сама собой сжалась в кулак и не ударила всего лишь, а резко ткнула Чарли в челюсть. Даже нанесенный вполсилы, такой удар вполне мог бы лишить Чарли головы, а его спасло лишь то, что ни он сам, ни его голова не оказали никакого сопротивления. Как мячик от теннисной ракетки, его отбросило вдоль стойки бара, он столкнулся со столом, вместе с ним налетел на стену и рухнул на пол.

Однако с той же упругостью он сразу поднялся на ноги. Кровь из разбитой губы капала на бледный подбородок, но, ощутив под ногами опору, Чарли кинулся на обидчика.

В баре находилось не меньше дюжины мужчин. Двое из них вцепились в Чарли и оттащили назад. Остальные бросились на Фрэнка. Какое-то мгновение исход схватки оставался неясным, поскольку оба противника с неукротимой яростью рвались друг к другу.

Сэм Джессап — толстый, краснолицый, похожий на разгневанного Будду, — из-за стойки бара раздраженно прикрикнул на обоих.

— Я позову полицию, слышите?! — Для пущей убедительности он схватил две пустые бутылки и замахнулся ими с видом человека, который скорее раскроит череп любому, чем позволит покуситься на свое имущество. Пожалуй, именно Сэм и предотвратил дальнейшее развитие драки.

— Ладно, твоя взяла, — уступил первым Фрэнк и, когда его отпустили, поправил одежду. — Только втолкуйте этому сморчку, чтобы он не попадался мне на глаза. — С этими словами он вышел из бара.

Сэм и другие посетители стали предлагать Чарли свою помощь, тот с презрением ее отверг. Смахнув с подбородка кровь, он пробормотал, что ничуть не пострадал, и после этого еще долго сидел в баре, пропустив обед и явно превысив свою ежедневную норму выбитого. Спиртное обжигало разбитую губу, но он почти не чувствовал боли. Глубоко внутри у него, подобно пламени, разгоралась ненависть, презрение к Фрэнку Кэстену и к некоторым другим, теперь мертвым людям. И еще жажда мести. Правда, кого уже нет в живых, теперь ему уже не добраться. Зато до Фрэнка Кэстена…

Ни тайный умысел, ни явное желание, а одна лишь судьба подстроила Чарли и Фрэнку новое свидание. Ни один из них не искал встречи. Фрэнк Кэстен, пожалуй, вообще забыл про тот инцидент. Что же касается Чарли Эймса, то он все это время лелеял мстительные помыслы, так и не находя в себе достаточно сил осуществить их.