Владимир Колычев - Ледяная месть

С Алевтиной он здесь живет. И особо не скрывается, если про него знает дегенерат.

— Да нет, я еще немного посижу. — Кеша не хотел идти спать.

— Ты вчера немного сидел, а вернулся под утро… Ты где был?

— Я где был? Здесь сидел.

— Я приходила, тебя здесь не было. Может, к этой ходил, из магазина?

— Во двор сходи, голову проветри.

— Я же видела, как ты на нее смотрел!

— Стареешь, да? Маразмы жмут?

— Я старею?! Да, я старею! И ты знаешь, что я старею. И я знаю… И еще знаю…

— Ну, чего замолчала? — повысил голос Кеша. — Что ты знаешь?

— Не любишь ты меня. А если любишь, то не так…

— А как не так я тебя люблю?! — возмущенно протянул он. — Да я из-за тебя любому глотку перегрызу!

— Это не любовь…

— А что?

— Просто тебе нравится глотки грызть.

— Все сказала? Ну, тогда пошли!

Я уж, грешным делом, решил, что Кеша пошел грызть Алевтине глотку. Но нет, он отправился с ней в спальню, и вскоре мой слух уловил женские стоны, переходящие в крик. Похоже, Кеша доказывал ей глубину и силу своей любви…

Я тихонько выбрался из подвала, подошел к холодильнику, над которым висел самодельный шкаф с дверцами. Здесь у Анжелы когда-то стояла коробка с лекарствами… Коробка была на месте, и феназепам тоже там. Я растолок все таблетки, всыпал порошок в стоящую на столе бутылку водки, хорошо все взболтнул.

Я знал, что Кеша вернется на кухню, и не ошибся. Только со временем немного не угадал, Кеша закончил слишком рано. Я взял на изготовку пистолет и спрятался за холодильником.

Кеша сразу ничего не заподозрил, сел за стол, наполнил свою рюмку, выпил. Только тогда он что-то учуял, поднялся, глянул за холодильник:

— Оп ля!

Он обнаружил меня, но в лоб ему смотрел ствол пистолета.

— Оп ты!.. Давай за стол, — велел я.

— А почему нет? — сквозь досаду улыбнулся он. — Если друг просит, почему не уважить?

— Какой ты мне друг?

— А что, не так? — Кеша удивленно вскинул брови, усаживаясь за стол.

— Сколько раз ты пытался меня убить? — Я сел по другую сторону стола.

— Это не я. Это Анжела.

— Анжела меня пыталась убить?

— Я исполнял ее волю. Она просила отомстить за нее. Ну, если вдруг что… Она из-за тебя погибла!

— Ну, в чем-то ты прав…

— Все из-за тебя!

— Не все. Ты сделал ее убийцей. Ты сделал ее наемным убийцей. Мы жили с ней в Павлике, и она ездила к тебе в Москву, чтобы исполнить чей-то заказ…

— Ей нравилось убивать.

— Я тебе не верю. Ты чудовище, а не она… Сколько трупов на тебе, а? Только не рассказывай мне про Марину! Я же знаю, что месть здесь ни при чем… Алевтина правильно сказала, тебе нравилось грызть глотки!

— Ты слышал, что она так сказала? — осоловело глядя на меня, спросил Кеша.

Он засыпал на глазах. Что ж, это облегчит мне задачу. Не смогу я его убить, но с радостью отдам ментам на растерзание. Пусть прочувствует на себе леденящую безнадегу тюремной камеры.

— Слышал. И знаю, что ты Машу убил…. Машу зачем убил, урод?

— Я урод?! Да это ты урод! Потому что ничего не понимаешь! Месть — это такой кайф!

— Все правильно, тебе нравится грызть глотки, потому что ты — маньяк.

— Маньяк?! Ну, может, и маньяк… Но мне нравится…

В кухню вдруг зашла Алевтина.

— Что здесь… — Она осеклась, увидев пистолет в моей руке.

— Можешь вызвать полицию, — насмешливо сказал я и повернулся к Кеше: — Или ты сам вызовешь ментов? Анжела смогла. А ты сможешь?..

— Ты чего мне в водку намешал? — зло спросил он.

— Пить надо меньше.

— Аля, ты слышишь, он меня отравил. Я сейчас загнусь.

Кеша пытался поднять глаза на Алевтину, но у него на это не было сил, еще секунда-две, и все.

— Это всего лишь снотворное… — Зато я мог смотреть на нее и держать под контролем, чтобы не убежала.

— Я знала, что этим все закончится, — сокрушенно вздохнула женщина.

— Что все?

— Ты же знаешь, почему нас ищут.

— Кешу ищут, а не тебя. Ты свободна, ты можешь ехать домой.

— Я не оставлю его. Я буду с ним до конца…

Кеша не мог это слышать, он уже спал, положив голову на стол.

— Ты хоть знаешь, сколько на нем трупов?

— Мне все равно.

— Ну, любовь зла, — пожал я плечами.

— Он отомстил за Марину…

— Кеша — убийца. Он наемный убийца. На нем десятки трупов. А твоя Марина для него всего лишь хобби. Такое вот жестокое хобби.

— Мне все равно, — не сдавалась Алевтина.

— Я тебя разубеждать не буду, — покачал я головой, — потому что я тебя понимаю. Я очень люблю Анжелу. Она тоже убийца, а я все равно ее люблю. И всегда буду любить… Я тебя понимаю. Только ты мне не мешай…