Владимир Колычев - Ледяная месть

— Что, согласен? — спросила она.

— Мне все равно… Лишь бы Анжела была жива…

— М-да…

Добронравова вернула дознавателя, сказала, чтобы меня из камеры временно задержанных переместили в изолятор временного содержания. Я не вникал в их разговоры. Сидел и тупо думал об Анжеле, представляя, как я освобождаю ее и увожу за тридевять земель.

Но ведь Анжелы нет. Не обманывала следователь. Анжела действительно вскрыла себе вены и умерла. Потому что не хотела жить с такой тяжестью на душе… Я это вдруг ясно осознал. Но конвоир уже пришел за мной.

— Постойте, — обращаясь к Добронравовой, сказал я. — У меня вопрос. Когда Анжела умерла?

— Позавчера.

— И я об этом только сегодня узнал?

— Ну, мы не обязаны гоняться за тобой по всей Москве…

— Дело не в этом. Дело в том, что Кеша мог узнать о ее смерти. Все-таки он ее брат. Я виноват в том, что вы ее арестовали, это из-за меня она вам сдалась…

— Хочешь сказать, что Туманов тебе отомстил? — озадаченно нахмурилась Добронравова.

— Может быть… Очень даже может быть…

— Как он узнал, где ты живешь?

— Ну, может, Инна меня выследила…

— А если она все-таки ни при чем?

— Меня Маша Костровская вам сдала. Я говорил с ней, она не была месяц назад с Кешей в «Тортуге». Или она врет, или Инна… Я не могу, а вы давайте, работайте, найдите Кешу…

— Будем работать, — с улыбкой кивнула Добронравова. — И обязательно найдем твоего Кешу.

— Убивать его не надо, — вяло махнул я рукой.

Все правильно делал Кеша, если мстил мне за Анжелу. Я виноват в ее смерти, и я должен понести наказание. Пусть убьет меня, пусть отправит на тот свет к ней… Нет, не так уж он и плох, если мстит за свою сестру…

— А ты что, собирался его убить?

— Собирался. И убью, — обращаясь к самому себе, сказал я. — Скопова убью.

— Скопова?

— Да, Скопова… Анжела не сама вскрылась. Это Скопов кого-то к ней подослал…

Я вздохнул с каким-то отчаянным облегчением. Ну вот, и смысл жизни появился. За Кешей я больше гоняться не буду: его смертью Анжелу не спасти. А Скопову я отомщу. Убью его и подставлюсь под ответный выстрел. Впрочем, у меня и шансов не будет уйти. И хорошо, что не будет…

— Кого он к ней подослал? Она в одиночной камере сидела, — покачала головой Добронравова.

— А надзирательница не могла вены вскрыть? Почему надзирательница так поздно хватилась, а?

— Коридор перед камерой был под видеонаблюдением, никто к Тумановой в камеру не заходил, — не сдавалась Добронравова.

— А чем она вскрылась?

— Заколкой. Заколкой для волос…

— Почему заколка у нее оказалась? Почему? Кто это допустил? — заорал я. — Это Скопов! Это все Скопов?! Ненавижу! Ненавижу падлу!!!

Это была истерика. Самая настоящая истерика. Но я не стеснялся ее. Мне все равно, что подумают обо мне люди. Мне совершенно все равно.

Я орал как сумасшедший, когда набежавшие менты стали заламывать мне руки. Я с безумной радостью ждал, когда они начнут меня избивать. Пусть бьют! Пусть поскорее убьют!!!

Но нет, меня не били. Мне сделали успокаивающий укол, и я стал затихать.

Меня отправили в изолятор, где я прошел процедуру очищения. У меня забрали все, чем я мог вскрыть себе вены. Шнурки с ботинок сняли, поясной ремень, чтобы я не повесился.

Но так я и не собирался заканчивать жизнь самоубийством. Засыпая в камере, я думал о том, что не зря закатил истерику. Я грозился убить Скопова, и он должен об этом узнать. Он обязательно предпримет меры, чтобы обезопасить себя. Зашлет ко мне киллера, и тот поставит точку в моей никчемной жизни. Скорее бы… Хоть на том свете, но мы будем вместе с Анжелой…

Маша мертва. Удивительно, но почему-то это не удивляет меня. А ведь я не верил, что Кеша опустится до такого. Тогда не верил, когда предрекал ей такой исход… А вчера мне снова приснилась Анжела. Я даже скажу больше, она пришла ко мне в камеру, мы разговаривали, признавались друг другу в любви. Жаль, что она не позволяла себя обнимать…

— Я же говорил ей, что Кеше нечего терять, — сказал я. — Сказал, чтобы она с Машей уезжала… Их вдвоем убили?

— А разве я тебе это говорил? — удивился Миша Сбитнев.

Почти две недели я провел в изоляторе, а сегодня он приехал, чтобы освободить меня.

— Нет, но я знаю.

— Откуда?

— Анжела сказала.

— Анжела?!

— Можешь отправить меня в психушку, мне все равно, — апатично сказал я.

— И что она тебе сказала?

— Кеша совсем с катушек съехал, сказала. Он будет мстить.