Марио Пьюзо - Дураки умирают

Мне не забыть выражения его лица, с которым он произносил эти слова. И голос его переполняло презрение к самому себе. А на лице отражались стыд и ненависть. Он винил себя за то, что жил. Однако ему не оставалось ничего иного, как следовать курсу, проложенному для него судьбой. Заботиться о маленьком ребенке, утром идти на работу, выполнять просьбу друга, приходить сюда, чтобы предупредить меня о надвигающейся беде и поблагодарить за деяние, которое когда-то казалось ему очень важным, а теперь ничего для него не значило. Я выразил ему соболезнования в связи со смертью жены. Теперь-то я ему верил. И чувствовал себя полным дерьмом, потому что поначалу принял его за лжеца.

Всю неделю я провел под дамокловым мечом. Нить перерезали в понедельник. Майор удивил меня, придя на работу в положенное время. Проходя в свой кабинет, он как-то странно посмотрел на меня.

Ровно в десять появились двое мужчин и спросили, где найти майора. Я вычислил их мгновенно. Именно так их описывали в книгах, изображали в кинофильмах: строгие костюмы, галстуки, котелки. Лицо старшего, лет сорока пяти, высекли из камня. Второй, намного младше, высокий, но не спортивного вида, выглядел чуть живее. Я проводил их к кабинету майора. Там они пробыли тридцать минут, вышли и прямиком направились к моему столу.

— Вы — Джон Мерлин? — сухо спросил старший.

— Да.

— Можем мы поговорить с вами наедине? Мы получили разрешение вашего командира.

Я встал и провел их в одну из комнат, в которой в день занятий собирался штаб подразделения Армейского резерва. Оба немедленно достали бумажники, раскрыли их, показали зеленые удостоверения. Обоих представил старший:

— Я — Джеймс Уоллес из Федерального бюро расследований. Это Том Хэннон.

Хэннон дружелюбно мне улыбнулся.

— Мы хотим задать вам несколько вопросов. Но вы не должны отвечать на них без консультации с адвокатом. Если вы на них ответите, все сказанное вами может быть использовано против вас. Понятно?

— Понятно, — кивнул я.

Я сел во главе стола, они — по обе стороны от меня, взяв меня в клещи.

— Вы догадываетесь, почему мы здесь? — спросил Уоллес.

— Нет. — Я твердо решил говорить как можно меньше и воздерживаться от шуточек. Вообще держаться как можно естественнее. Они, конечно, знали, что причина их появления в арсенале мне известна, но что из того?

— Располагаете ли вы какой-нибудь личной информацией о том, что Фрэнк Элкоре брал взятки с резервистов? — спросил Хэннон.

— Нет. — Лицо мое оставалось бесстрастным. Изображение удивления, улыбки — все это лишнее, провоцирующее новые вопросы. Пусть думают, что я покрываю друга. Это нормальная реакция, даже если я ни в чем не виновен.

— Вы сами брали деньги у кого-нибудь из резервистов? — спросил Хэннон.

— Нет.

Тут заговорил Уоллес, очень медленно, цедя слова:

— Вы все об этом знаете. Вы записывали молодых людей в резерв только после того, как они выплачивали вам определенные суммы. Вы знаете, что вы и Фрэнк Элкоре манипулировали списками. Отрицая это, вы солжете сотруднику федерального ведомства, то есть совершите преступление. Повторяю вопрос: вы брали деньги или другие ценности, чтобы зачислить в резерв одного человека, отставив в сторону другого?

— Нет.

Неожиданно Хэннон рассмеялся.

— Ваш приятель Фрэнк Элкоре прочно сидит на крючке. И у нас есть свидетельские показания, подтверждающие, что вы работали в паре. Возможно, компанию вам составляли другие администраторы, а может, и офицеры. Если вы честно расскажете нам все, что знаете, вам это зачтется.

Поскольку вопрос в его тираде отсутствовал, я молча смотрел на него.

Паузу прервал Уоллес:

— Мы знаем, что вы — ключевая фигура в этой операции. — И вот тут я нарушил установленные для себя правила. Рассмеялся. Так искренне, что они даже не обиделись. Более того, Хэннон не выдержал и улыбнулся.

Рассмешила меня эта самая «ключевая фигура». Меня словно перенесли из жизни во второразрядный фильм. А еще рассмеялся я потому, что скорее мог дождаться подобных слов от Хэннона, который еще явно не переболел романтичностью выбранной профессии, чем от Уоллеса, более опытного и опасного.

Рассмеялся и потому, что наконец-то понял их главную ошибку. Они искали заговор, организованную преступную группу, возглавляемую «выдающимся умом». Иначе зачем задействовать таких тяжеловесов, как ФБР? Они не знали, что имеют дело с мелкими клерками, которые нашли способ срубить лишний доллар. Они забыли и не понимали, что это Нью-Йорк, в котором все изо дня в день так или иначе нарушали закон. Они и представить себе не могли, что в этом городе у каждого хватало духа действовать в одиночку, не сбиваясь в стаю. Но я не хотел злить их своим смехом, поэтому встретился с Уоллесом взглядом.