Ярослав Зуев - Расплата. Цена дружбы

– А я как сказал? Он им, видишь ли, Бонасюка переехал, а тот, Эдик, такой твердый подлец…

– М-можно по порядку? – попросил Эдик.

– Ну и дела… – протянул Армеец, когда история была рассказана до конца. – Что же т-теперь делать?

– Спросил ты, блин, больного о здоровье.

Армеец обернулся к Андрею:

– И-извини, что сразу не спросил. Так все навалилось. Ты на-нашел Кристину?

– Нет, – сказал Бандура. Он хотел заглянуть в лицо Протасову, но тот сник, как проколотый шарик, и смотрел на вилку, которая не представляла ничего интересного. – Ее нет нигде, старик. Понимаешь, я думаю, Бонасюк влип в какую-то паскудную историю, а Кристину использовали, как заложницу. Чтобы чего-то от него добиться. Я собирался с ним потолковать, но… а теперь, и спросить не у кого… – пока Андрей говорил, Протасов сгибался все ниже.

– По-получается, концы в воду?

– Выходит, так.

– Что-то голова р-разболелась, – сказал Армеец, подавленный этой плохой новостью. – Д-давайте спать, ребята. Не отчаивайся, Андрей. В любом с-случае, утро вечера мудренее. Я бу-будильник на семь поставлю…

– Уже почти семь.

– З-значит, на восемь.

– Пошел рыжую драть, – осклабился Волына, когда за Эдиком захлопнулась дверь. – Наливай, Планшет.

– Мне не надо, – Протасов встал, не подымая головы. – Все, мужики, я тоже на боковую. – Уже в дверном проеме Валерий обернулся, смерив Вовчика недобрым взглядом:

– А с тобой, зема, завтра поговорим. – И вышел, прикрыв дверь. Вовчик закашлялся, Планшетов несколько раз стукнул его по спине.

– Уф, – сказал Волына, переводя дыхание. – хоть караул кричи. Я-то тут при чем?

Пронаблюдав, как Планшетов откупоривает очередную бутылку, в то время как на улице начинает светать, Андрей поднялся за Протасовым.

– Сваливаешь? – спросил Планшетов. Бандура вяло кивнул.

– Ну, давай, давай.

Ранним утром в квартиру завалился Атасов. Дверь открыла рыжеволосая девица Армейца. Прочие обитатели квартиры спали. Рыжая же прокралась в туалет пописать. За чем ее и застал Атасов.

Увидев в дверном проеме незнакомую девушку в ночной сорочке, Атасов в недоумении покосился на латунную табличку с номером квартиры.

– Доброе, типа, утро, – вежливо поздоровался Атасов, несколько озадаченный создавшейся ситуацией – Армеец, типа, тут живет?

Девица и не подумала отвечать, разыгрывая из себя манекен. Видимо, большая ее часть еще спала.

Поскольку номер на двери вроде бы совпадал (впрочем, кто из нас толком помнит номера приятельских квартир?), Атасов предположил, что ненароком ошибся домом. Всякое случается, когда вас разбудили ни свет, ни заря, да и спать довелось не в собственной постели, а на негостеприимном тюремном лежаке.

Начнем с того, что при задержании ему основательно перепало. Стоит отечественным стражам закона хотя бы попробовать кого-то арестовать, как с задержанными начинаются неприятности. Они ударяются головами о всевозможные твердые предметы, ломают ребра и наживают гематомы. Атасов не стал исключением из правила. В первые же минуты штурма квартиры ничего не подозревавший Атасов налетел лбом на приклад автомата, после чего на какое-то время отключился. Потеряв сознание, Атасов упал, сломав при падении два ребра, ушиб подбородок и ударился почками, которые и без того дышали на ладан. По дороге в тюрьму, в тесноте черного воронка, Атасов продолжал заниматься членовредительством, даже наручники не помогли, так что полковнику Украинскому, прибывшему для допроса, разговаривать оказалось не с кем. Сергей Михайлович вызверился на Торбу, но, время было упущено. Полковник выехал в Пустошь, Владимир Иванович отправился на Оболонь.

Около четырех часов ночи Украинский опять появился, но и вертухаи не теряли времени даром, отделав Атасова по первое число.

– Да вы что, вашу мать, в самом деле?! – полковник апеллировал к сводчатому потолку. – Вы же его окончательно прибили, долбодятлы!

– Товарищ полковник, – оправдывались подчиненные. – Ну, надоело ребятам утираться! Чтобы каждая бандитская рожа быдлом обзывалась, или недоумками от сохи! Сколько можно терпеть?!

– Так прокурору и напишешь? – съязвил Сергей Михайлович, чем, впрочем, напугал милиционеров не больше той жопы из поговорки, которая не страшится пальца. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюет. Около месяца назад подчиненные полковника до полусмерти избили женщину, оказавшуюся не кем-нибудь, а журналисткой известной столичной газеты. И ничего, сошло с рук. Очень уж правдиво выглядела история, согласно которой щуплая женщина средних лет в исступлении кидалась на пятерых добрых молодцев, ударяясь о твердые носки берц. Оглядев растянувшегося на полу Атасова, полковник сообразил, что с допросом доведется повременить. Проклиная все на свете, Сергей Михайлович вызвал врача. Он опасался, как бы Атасов не окочурился до утра. А утром задержанного пришлось выпустить. За него заступился сам Поришайло: