Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь

— Накажут, мама. — Он гладил ее по руке, лучезарно улыбался. — Еще как накажут. Но второе пожизненное, думаю, не дадут. Прости, что сразу не пришел, я не мог. Тебе не сообщили, что я сбежал, это правильно, они никогда этого не делают. Они догадывались, что я появлюсь в родном городе, и приняли меры, следили за тобой и нашим домом. Я должен был отсидеться в лесу… Вот, Дашу там встретил, она хорошая девушка, мама.

— Я вижу… — улыбалась сквозь слезы Тамара Александровна. — Я вижу, что она хорошая. В наших лесах, Андрюша, много интересного можно найти…

— Замечательно! — обрадовался Андрей. — Ты уже шутишь. Прости, это я той ночью приходил домой, смотрел, как ты спишь. Я не мог открыться, эти люди поняли бы по твоему поведению, что мы встретились. Ты же не сможешь при людях скрывать свои эмоции, верно?

— Глупый ты, Андрюша, еще как смогу. Ты бы знал, какая я сильная! Но подожди… — Женщина начинала соображать: — Почему тогда мы встретились сегодня? Нет, пойми меня правильно, я очень рада тебя видеть.

— Я хочу, чтобы ты кое-что вспомнила…

— Вот так, сразу? — удивилась она.

— Да, это очень важно, мама… Я не убивал людей из группы Менделя. Меня там не было.

— Я знаю…

— Меня подставили. Я должен выяснить, кто это сделал и почему. Только имея доказательства, я смогу сдаться властям. Не нашим — красноярским. Тогда назначат пересмотр дела, меня оправдают, а настоящие злодеи надолго сядут.

— Но я-то чем могу помочь? — удивилась мама.

— Вспоминай. Сосредоточься. Трагедия в урочище произошла вечером 21 июля. Тела обнаружили через сутки. За мной пришли 26 июля. В тот же день нагрянули с обыском к нам домой и извлекли из-под сарая сверток — важную улику с места преступления. 23-го числа мы вытащили из-под сарая бродячего кота. Я лично это делал, под сараем не было ничего постороннего. Улику подбросили в промежуток между 23-м и 26-м. Забраться ночью через забор не могли — Джохар учинил бы жуткий лай. Лично я не помню, чтобы он лаял в те ночи. Ты помнишь?

— Да вроде нет… — задумалась женщина. — Не было такого, сынок, в те ночи стояла кладбищенская тишина, Джохар помалкивал, а я спала лишь урывками.

— Прекрасно! — обрадовался Андрей. — В течение этих трех суток я не всегда находился дома, ездил в морг, решал дела с похоронами, сидел с родными Ларисы. 24-го вечером ушел на работу в заказник. Ты из дома никуда не выходила?

— Мне кажется, нет. Никуда, Андрюша, я сидела как привязанная, очень переживала за тебя, ведь погибла твоя девушка… Даже в магазин не отлучалась — ты ведь купил тогда с зарплаты продукты.

— Замечательно, мама. А теперь ты должна вспомнить: в течение этих трех дней, в светлое время суток, в мое отсутствие приходил ли кто-нибудь к нам домой? Заходил ли он на участок? У этого человека была возможность добежать до сарая и подсунуть улику, то есть на какое-то время он выпал из твоего поля зрения. Для примера: постучал в калитку усталый путник, заговорил зубы, попросил воды. Ты ушла в дом, а ему потребовалось полминуты, чтобы добраться до сарая и засунуть под него сверток. Ты возвращаешься с кружкой, а он на том же месте тебя ждет…

— Сынок, я не бестолковая, у меня высшее образование и хорошо работают мозги. Но подожди, в таком случае загавкал бы Джохар!

— Во-первых, мама, днем на его гавканье ты могла не обратить внимание. Во-вторых… — Андрей помялся, — Джохар мог знать этого посетителя, тогда и вовсе не стал бы лаять. Думай, мама, очень прошу. Я понимаю, что прошло девять лет, мы были тогда очень расстроены, но… я надеюсь на твою светлую память. И времени нет, мама, совсем нет. Осталось несколько минут — эти типы, что за тобой следят, скоро начнут волноваться.

— О мой бог… — Женщина устремила в пространство немигающий взгляд, стала судорожно растирать виски. — Сынок, я так не могу, все так сумбурно, непонятно… Подожди, заходила Светлана Юрьевна из школы — как бы посочувствовать, она такая трещотка, такая любопытная и сплетница, к тому же… Я напоила ее чаем, она что-то у меня выпытывала. Нет, Андрюша, она не могла отлучиться к сараю, постоянно была перед глазами, да и пришла с пустыми руками. Еще твой дядюшка двоюродный заходил — сразу после того, как ты на смену убыл… Алкоголик проклятый… Просил занять до получки, я дала ему пятьдесят рублей и выставила. Это не он… Кто же еще приходил, господи? Какие-то богомольцы, я их даже за калитку не пустила. Из ЖЭКа звонили по поводу прорванных труб на участке, обещали приехать, когда опохмелится сварщик, но так и не приехали, видно, похмелье затянулось… Господи, ну, кто же еще… — Женщина дрожала от напряжения.