Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь

— «Bombasse», — буркнула особа. — Вульгарная девица с привлекательной фигурой. Образование — не осиленное высшее… Я училась с вашим сыном, живу на Разъездной улице, вы мне однажды три кола за одну неделю вкатили — ух, никогда не забуду…

— Боже правый, Галина, вы почти не изменились! Что случилось, почему за нами едет полиция? Где я не расписалась?

— Везде вы расписались, не для вас концерт, — буркнула Галка. — Если не съедят, то я старею. Идите рядом, Тамара Александровна, и ни о чем не спрашивайте. С вами хотят поговорить. И не надо, ради бога, волноваться…

Как не волноваться? Она от волнения готова была собственный рукав съесть! Но послушно семенила за Галиной. Битый тротуар, примитивная ограда высотой в полметра, за оградой жиденькие астры. Синяя «жулька», как побитая собака, волоклась в отдалении. Обшарпанное здание райсобеса, на крыльце сосредоточенно дымила хмурая «делопроизводительница» с оглушающим бюстом. Неприязненно покосилась на входящих, посторонилась. Галка пропустила онемевшую Тамару Александровну, шмыгнула за ней. Они прошли в полутемный вестибюль — здесь решительно экономили на электричестве. На выход проследовали двое пенсионного возраста. Галка терпеливо дождалась, пока они выйдут на улицу, подлетела к окну.

— Есть! — воскликнула она возбужденно. — Обманули — как Штирлиц Третий рейх! Сидят в машине, не выходят. Тамара Александровна, у вас есть максимум десять минут, а то эти олухи начнут дергаться.

— Я не понимаю, — задыхалась от волнения Тамара Александровна. — Для чего мне нужны эти десять минут?

— Пойдемте, плацдарм подготовлен, нужные люди на стреме… — Она схватила растерянную женщину под локоть и потащила — но не в лоно районной бюрократической системы, а в конец коридора, на лестницу, ведущую в подвальную часть. Под лестницей был такой же коридор, такие же кабинеты. Тянуло табачным дымом, в недрах подвального помещения стрекотал принтер. Из этой части здания имелось два выхода. Еще пятнадцать минут назад второй был заперт, но люди «в теме» отыскали ключ и впустили пару смутных личностей.

— Сюда! — Галина повлекла женщину в первую дверь по коридору. Юркнула следом, заперлась.

Тамара Александровна растерянно озиралась. Обычная комната служебного назначения, пыльная «советская» мебель, под потолком имелось оконце, в достаточной мере пропускающее дневной свет. Справа между книжными шкафами имелась еще одна дверь. Рядом с ней переминались двое, мужчина с женщиной, — их лица скрывал полумрак.

— Свидетели Иеговы, — хмыкнула Галина. — Очень уж им хочется с вами пообщаться. Ну, давайте, Тамара Александровна, удачи. Хм, такое вот кино… Ладно, не буду вам мешать. — Галина шмыгнула в проход между шкафами.

Мужчина выступил из полумрака. Следом — девушка в невзрачной болоньевой куртке, в платочке, из-под которого поблескивали смышленые глаза. Обрисовалось лицо незнакомца — с угловатыми чертами, бледное, как у мертвеца. Тамара Александровна покачнулась, прижала руки к сердцу. Что за ерунда? У нее галлюцинации?

— Мама, это я… — «Незнакомец» подскочил, схватил ее за плечи, она уже готова была упасть, заключил в дрожащие объятия. Боже правый, он от волнения обливался потом. Тамара Александровна застонала, подкосились ноги…

Женщина не могла поверить своим глазам. Ощупывала его, что-то спрашивала. Готова была в любой момент потерять рассудок. Андрей подвел ее к стулу, посадил, сам пристроился рядом. Девушка в платочке вытряхнула из флакончика таблетку, метнулась к графину на столе. Ее заставили выпить лекарство — они пришли не пустые, знали, чем чревато…

Успокоительное подействовало. Ее уже не трясло, она могла шептать и оценивать ситуацию. Поняла, что перед ней настоящий сын, отбывающий пожизненное заключение в Амурской области. Как он изменился… Слезы лились ручьем. Она выхватила платочек из кармана, стала вытирать глаза, пыталась улыбнуться.

— Все в порядке, мама, — шептал Андрей, — это я…

— Не верю… — Она лихорадочно мотала головой и снова тянулась удостовериться, что он не врет, что не подсунули фальшивку, целовала его в щеки, наслаждалась его запахом.

— Все, успокаивайся, больше незачем волноваться. Познакомься, это Даша, она со мной… — Девушка скромно улыбалась. Тамара Александровна глубоко вздохнула и постаралась успокоиться.

— Объясни, сынок… Ты уже не в тюрьме?

— Я сбежал, мама.

— Господи, а разве можно? Это же опасно! Тебя не накажут?