Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь

— Его, как выяснилось, уволили из администрации еще позавчера, — усмехнулся Игнат, — задним числом.

— Тю?! — изумилась Галка. — А как они узнали, что завтра он окажется маньяком? Во дают, молодцы. А вообще, потрясающая история. Оказывается, наши чиновники не только воруют.

— Кто-то избил этих гадов и поднес ментам на блюдечке — им даже делать ничего не пришлось, — продолжал Борька, — только раскрутить и отчитаться. Чем они и занимаются, и, похоже, за господами тянется шлейф. Их будут этапировать под Красноярск, где четыре года назад случилось что-то подобное, преступников не нашли, а Бурмистров трудился главой комиссии по аграрной политике в местной администрации. То есть наш Бэтмен пожелал остаться неизвестным…

— Моя работа, — признался Андрей. — Случайно повезло. Машина, идущая ночью по проселку, показалась подозрительной. Он закапывал в лесу труп ребенка — я же не слепой… Что-то почувствовал, поволок свой сверток дальше, потом вернулся к машине, загрузил тело, повез в соседний лес. Но он ехал по ухабам медленнее, чем я бежал. Я отследил его до дома в Вешняках, стал наблюдать…

— Он поет, как соловей, — усмехнулся Игнат. — Менты пригрозили, что не будут его лечить, вот он и старается — очень следит за своей внешностью. Показал, где спрятал тела, — их уже откопали. Родители безутешны. У мамы Анжелы Пустовой случился сердечный приступ, ее отец бросился на Бурмистрова с лопатой, менты едва успели оттащить…

— Расскажите, что творилось в городе в мое отсутствие, — вздохнул Андрей.

— Твоя история давно забылась, — сказала Галка. — Родители Лариски погибли под занавес той тревожной годины. Случился пожар в доме, загорелась проводка. Они спрятались в чулане, а когда пожарные до них добрались, уже задохнулись в дыму… Ульяна Зотова, за которую ты замуж собирался, да не собрался, стала сущей злыдней. Гадкая стерва, никого не любит. Работает в полиции… Там ей самое место. С этой особой лучше не пересекаться, такая змея! Пройдешь мимо — злится, мол, чего не здороваешься? Скажешь «здравствуй» — она такого дерьма на тебя вывалит. Помнишь Ромку Польского из нашего класса? «Безответный фраер», как у вас говорят, абсолютно безвредный. На наркоту подсел — чуть маму родную за дозу не продал. Шутил в моменты просветления: мол, что наша жизнь — игла… Так твоя Ульянка припомнила, как он однажды в школе ее подколол, повесила на него кражу в универмаге, куда он и близко не подходил, сочинила доказательства, все дела. Развлеклась, в общем, отвела душу. С зоны Ромка не вернулся — под экскаватор попал…

Андрей скрипнул зубами. Озлобленность меняет людей, превращает из покорных кошечек в мегер…

— А в остальном нормально, — сказал Борька. — Капитализм загнивает, но мы это не чувствуем. Крутимся, как можем. В центре Выжинска вроде чище стало, дома новые лепят. Отгрохали поселок для богатых в Вешняках. Должностные лица процветают и воруют — как везде. Сотовая связь работает, Интернет провели, парочку улиц заасфальтировали. В Егорьевском заповеднике, — кивнул Борька на лес через реку, — давно повывели приличных работников, одни шестерки остались. Приглашают «полезных» людей, организуют им охоту в комфортных условиях — не все зверье там еще вымерло. Недавно принимали целого заместителя краевого губернатора: косуль подогнали под прицел, шашлычок под коньячок, девочек. Попутно выпрашивали бабла для района — ну, то есть для себя… — Борька криво усмехнулся. — В районном руководстве, возможно, не все такие психопаты, как Бурмистров, но жуки знатные, выгоду не упустят. Нынче Дорохов за главного, он девять лет назад работал директором прииска «Савельевское», совмещал с депутатством в райсовете. А теперь вон вырос…

— Я слышал, снова в Егорьевском гостей принимают, — опасливо покосился на заповедник Игнат. — Не чиновники, не менты, а самые настоящие представители криминального мира. Венька Шлюзов шепнул — он участковым на «Гвоздярне» работает. Дескать, приезжают двое со свитой — поохотиться, отдохнуть, о делах своих скорбных покалякать. Один — из местных воров в законе, другой — с Урала. Вроде проблемы у них: китайская мафия с наглыми славянскими мордами захватывает города и веси…

— Разные слухи гуляют, — отмахнулся Борис. — Косточки перемывают всем подряд, врут, как на трибуне. Обычное дело: в большом городе можно много увидеть, а в маленьком — больше услышать…

— Да и шут с ними, — поморщился Андрей. — Сами-то как?