Вера Русанова - Пьеса для обреченных

Потом они едут к ней домой. Черный «мере» въезжает в ворота особняка, Сергей Геннадьевич помогает даме выйти, она роется в кошельке и протягивает ему пару зеленых бумажек. Охранники ехидно усмехаются.

«Что это?» — растерянно вопрошает изумленный Пашков. «Ваш гонорар, — невозмутимо отвечает дама. — Или, если хотите, спонсорская помощь. Вы ведь, как я понимаю, альфонс? Пользоваться вашими услугами у меня нет необходимости, но мне всегда жалко таких, как вы, вынужденных зарабатывать столь унизительным способом… Берите, не стесняйтесь!»

Охрана откровенно гогочет. Моя знакомая изящным движением поправляет прическу и, повернувшись к особняку, приветливо машет рукой. На пороге стоит ее супруг — красивый, сильный, мужественный. Пашков по сравнению с ним — Микки Маус на фоне Роберта де Ниро…

В общем, что-то примерно в этом духе я представляла себе и в тот день, когда отправилась на Люберецкий рынок за водкой. Мне хотелось напиться, чокаясь с зеркалом, порыдать над фотографией драгоценного Сереженьки и обессиленно уснуть прямо в одежде и несмытой косметике. В желудке было тяжело от прискучившей вермишели, на сердце — от сознания того, что все мечты о мести — лишь мечты. Продирающиеся мимо тетки с авоськами норовили проехаться по моему светлому плащику окровавленными бедрами индейки и кусками говяжьей печени. И вдруг я увидела тот самый лозунг! Рядом на прилавке стояли «домики» для тараканов, напичканные рыжими трупиками, аэрозольные баллоны, даже в закрытом виде источающие отвратительный запах. А я смотрела только на неровные буквы, выведенные синим фломастером: «Мы поможем отравить тех, кто мешает вам жить!»

Какая-то женщина в цветастом вязаном кардигане остановилась у лотка и принялась по очереди рассматривать все коробочки со средствами для смертоубийства братьев наших меньших. Продавщица мгновенно очнулась от полудремы:

— Вам от чего надо? От тараканов? От мышей? От комаров?

— Комары — не самое страшное. Да и к августу они уже все повымерзли. — Женщина взяла в руки флакон с «Импрессией» и принялась, сощурившись, выискивать что-то на этикетке. — От людей вреда больше.

— Да уж! — со скорбным пониманием закивала продавщица, подперев подбородок рукой. — От мужиков в особенности… Кстати, есть антиалкогольный чай «Петрович». Не хотите? Говорят, очень хорошо помогает…

Согласилась ли дама в кардигане приобрести чудо-чай «Петрович», я уже не слышала. Сердце мое бешено колотилось, как перед первым выходом на сцену. Ну конечно же! «Мы поможем отравить тех, кто вам мешает жить!» «Мы поможем отравить жизнь!» Должна быть специальная служба! Ситуации, подобные той, что рисовало мое озлобленное, воспаленное воображение, очень даже просто можно моделировать! А сколько таких же несчастных баб, как я, маются оттого, что за них попросту некому отомстить?! Не нашлось пока Робин Гуда в юбке, а ведь идея, что называется, лежит на поверхности!

Дальше — больше! В моих мозгах закопошился червячок корыстолюбия.

Сволочи мужики пакостят всем — и бедным, и богатым, подумала я. А богатые леди наверняка готовы хорошо заплатить, лишь бы за их унижение отомстили. Кому же взяться за это дело, как не профессиональной актрисе, четыре года усиленно изучавшей систему Станиславского?!

Минут пять я торчала возле прилавка, по-идиотски открыв рот и выпучив глаза. Между мной и соседним рядом лотков протискивались старушки с помидорами, мамы с колясками, грузчики с коробками. А я все стояла, толкаемая и пинаемая всеми подряд, как памятник самой себе, поставленный в неудачном месте. В моей голове роились цифры и портреты президентов, нарисованные на бумажках приятного зеленоватого оттенка. Даже по самым скромным прикидкам будущий ежемесячный доход должен был превысить оклад артистки театра-студии раз в десять!

Очнулась я, когда молдаванка из соседнего ряда, торгующая детской обувью и ползунками, угрожающе вопросила:

— Красавица, ты так и собираешься весь день своим задом товар загораживать? Двигай, двигай!

И я «подвигала», тихо радуясь своей потрясающей идее и неожиданному комплименту: чтобы загораживать товар, простите, задом, нужно было иметь ноги длиной, как минимум, метр двадцать.

Водку я в тот день так и не купила. Зато приобрела в киоске «Союзпечать» рекламную газетку «Из рук в руки». Дома развернула ее на странице «Требуются» и с горькой усмешкой просмотрела список вакансий. Из женских специальностей требовались нянечки, буфетчицы, повара и продавцы на лоток. А я умудрилась придумать для себя работу! Причем работу творческую, не оскорбляющую приземленностью диплом театрального училища.