Э. Винсент - Лето мафии

Отец покачал головой.

— И ты полагаешь, что Костелло и остальные члены Комиссии поверят во весь этот бред?

— Поверят… потому что все сомнения рассеются, как только ты согласишься отказаться от борьбы и покинуть город.

— А что будет, когда вернется Анастасия?

— Комиссия объяснит, что в его отсутствие тебя обуяла чрезмерная алчность.

— Он никогда в это не поверит.

— Дорогой мой Джино, а это уже будет не твоя забота, поскольку ты к этому времени уже «удалишься на покой».

— А как ты собираешься объяснить «исчезновение» Драго?

— Не думаю, что в этом возникнет необходимость, но если речь все же зайдет, Карло Пуччи расскажет Комиссии, что вчера ночью видел, как вы с Анджело выносили из особняка Драго его труп. Он проследил за вами до Бруклина и увидел, как вы бросили труп на свалку. Затем Карло в доказательство своих слов отвезет членов Комиссии на свалку…

Джи-джи не догадывался, что эта угроза является пустой, поскольку Костелло лично присутствовал при убийстве Драго. Он махнул рукой, словно отгоняя назойливое насекомое, и напыщенным тоном добавил:

— Я бы предпочел не упоминать об этом, потому что такое объяснение покажется притянутым за уши, и все решат, что у Карло есть какие-то причины лгать. Нет — одного того, что ты, нарушив постановление Комиссии, начал войну с капорежиме из другой Семьи, будет достаточно, чтобы отправить тебя в ссылку.

— И все это ты придумал сам, — сказал отец. Это утверждение было произнесено невозмутимым тоном, к которому примешивалась самая малая толика сарказма.

Джи-джи усмехнулся.

— Я очень умный человек, Джино.

— Возможно, однако, тебя дергает за нитки кто-то гораздо более умный.

Джи-джи побагровел.

— Для того чтобы тебя свалить, Веста, я обойдусь и без хозяина, — прорычал он. — Я уже давно ненавижу тебя за твою бесконечную спесь. К счастью, это известно всем, поэтому ни у кого не возникнет вопросов, почему я согласился помочь Драго.

— Когда я получу своего сына?

— Как только ты дашь Комиссии слово покинуть город, я скажу Анджело, где его найти.

— Ну а если я вернусь?

— Тогда Комиссия распорядится отправить тебя на вечный покой.

Отец устремил взгляд вдаль, словно обдумывая, какие у него есть варианты. Наконец он повернулся к Джи-джи и кивнул:

— Я согласен.

— Я так и полагал. Я уже договорился о встрече. В пять часов дома у Костелло.

Молча кивнув, отец развернулся и направился прочь. Анджело последовал за ним.

Проводив их взглядом, Джи-джи повернулся к Недотроге. У него на лице расплылась торжествующая усмешка.

Когда я пришел в себя, я обнаружил, что прикован наручниками к трубе под большой эмалированной раковиной. Я был по-прежнему раздет донага, мне ужасно хотелось пить, и у меня ныл затылок. Даже не имея возможности его ощупать, я понял, что там должна быть огромная шишка. В щель под дверью проникала полоска света. Рассмотрев в полумраке швабры и ведра, я решил, что это комната уборщиц. Мою догадку подтвердил запах грязных половых тряпок.

Тогда, в переулке за домом Терри, я узнал Недотрогу Грилло. Сейчас снизу доносился приглушенный гул тяжелых грузовиков. Сопоставив все это, я рассудил, что, скорее всего, нахожусь на складе Петроне. Я попытался отсоединить от раковины сливную трубу, но лишь ободрал в кровь запястья. Посмотрев на часы на руке, я в тусклом свете едва различил, что времени десять минут первого.

Постепенно ко мне вернулись воспоминания о событиях этой ночи: стоянка… драка… Терри. Ее больше нет в живых. Почувствовав, как мои глаза заполняются влагой, я начал обдумывать план отмщения. Вдруг открылась дверь. Внезапно хлынувший свет на какое-то время ослепил меня, затем я разглядел силуэт человека с подносом в руках. Он был в розовой рубашке, желтом галстуке шириной четыре дюйма и брюках из полосатой льняной ткани на красных подтяжках.

Это был Беппо Пальмьери, водитель Джи-джи Петроне. Он приходился Джи-джи шурином, и только поэтому тот его терпел. Беппо был туповатым лентяем средних лет, чей рот работал не переставая, как заводной. Как только Беппо начинал говорить, слова лились из него непрерывным, нескончаемым бурлящим потоком.

— Я принес тебе обед — ты любишь сосиски в тесте? Неважно, вот тебе пара, и бутылка коки — лично я предпочитаю пепси, и я попросил пепси, но мне принесли коку — вот и думай сам.

Поставив поднос на пол рядом со мной, он освободил мне одну руку. Другая осталась прикованной к трубе. Затем Беппо выпрямился и смахнул с полки джинсы, рубашку и стоптанные ботинки. Все это свалилось мне на колени. Ни трусов, ни носков не было.