Кирилл Казанцев - Отпуск строгого режима

Турок-месхетинец решительно встал из-за стола. Вначале он направился в номер, взял полотенце и как ничем не примечательный постоялец отеля отправился на пляж.

Борода прошелся вдоль рядов шезлонгов, типа выбирал подходящее место, а сам из-под зеркальных солнечных очков, полностью скрывающих взгляд, приглядывался к отдыхающим.

Наконец он заметил то, чего так жаждала его воровская натура: один турист — мужик с волосатой грудью, — повертев головой по сторонам, что-то зарыл в песок. Это «что-то» было спрятано в полиэтиленовый пакет. Затем мужик прикрыл место как будто нечаянно брошенной стопкой журналов и отправился к морю.

Борода подождал, пока турист поприседал, пофыркал, вошел в воду и лягушачьим брассом поплыл против легких волн, нагоняемых легким бризом. Тогда турок-месхетинец расстелил свое полотенце совсем рядом от места «лежки» мужика, разделся до плавок и нерезкими методическими движениями сделал подкоп под стопку журналов, притом поглядывая на голову купальщика, которая, словно черный мяч, держалась на поверхности синего моря.

Из песка Борода вытянул пакет, в котором, как и предполагал, была борсетка. В ней он обнаружил турецкие лиры разного достоинства, которые сразу же засунул в карман своих лежащих на полотенце брюк. Затем покопался в борсетке — вытащил подозрительный тюбик с кремом, вскрытый пакетик, на котором было изображение переплетенных стрелок с кольцом и надпись «Extra Strong».

— Черт, гандоны! — презрительно прошипел Борода и кинул пакетик на дно борсетки.

Там же, в глубине, «джентльмен удачи» заметил пачку карточек, похожих на почтовые открытки, и часы. Часы оказались швейцарские, с белым крестиком на красном фоне, Борода знал, что такие часы — крутые и стоят бешеных бабок. Часы он тоже спрятал в брюки. Затем глянул еще раз на «открытки» и сразу же выронил борсетку на землю.

На фотографиях отличного качества были изображены обнимающиеся мужики, они целовались и даже — полный кошмар для залетного вора, бывшего зэка — занимались сексом.

«Бляха! И гандоны тоже для мужиков», — дошло до Бороды.

Ему стало ни до чего. Он суматошно начал ногами засыпать борсетку песком, боясь осмотреться — а вдруг его с этими фотками и презервативами заметили приезжие из России. А вдруг среди них бывалые сидельцы? У языка границ же нет! А если законтачился — то сам стал таким же.

Борода вдруг услышал за собой мягкие шаги — это возвращался хозяин борсетки. вор быстро откатился в сторону на свое полотенце, но получилось недалеко. От волнения он не успел закопать борсетку как следует, ее ручка немного выступала из песка. Пришлось кинуть на нее журналы.

К ужасу Бороды, два из трех журналов оказались соответствующей тематики — в глаза бросились загорелые задницы позирующих молодых парней.

Купальщик приближался с широкой улыбкой. Он для себя сделал вполне логичный вывод: Борода, что прилег рядом с его местом, клюнул на журналы, и пока тот купался, рассматривал их, а значит, можно рассчитывать на родственность душ и, вполне резонно, тел. Короче, есть шанс на близкое знакомство.

— Дид ю лайк зэ мэгэзинс? [3] Вам понравились журналы? (англ.). — по-английски спросил мужик.

— Не понимаю. Я из России.

— Ви из России, — со скандинавским акцентом сказал турист. — Это ничего страшного.

— Чего «ничего страшного»?

— Что из России — ведь везде люди одинаковые. И что вам понравилось? — произнес турист, косясь на журнал.

Он наклонился, поднял верхний. «Если он поднимет все журналы, то увидит борсетку, — пронеслось в голове у Бороды, — а потом обнаружит, что в ней уже кое-чего нет».

— Так жарко, — Борода с усилием натянул на себя приветливое выражение лица и начал обмахиваться ладонью.

— А ви недавно приехали, — купальщик протянул турку-месхетинцу журнал: — Им легче махать…

— Нет, не надо… — Борода отпрянул. — Мне и так хорошо… А приехал я вчера. Еще не успел привыкнуть к жаре.

— Понимаю. В баре раздают айс-крим [4] Мороженое (англ.). .

— Крем? Какой крем? — Борода вспомнил помятый тюбик в борсетке, на котором красовались подозрительные знаки, такие же, как и на презервативах. Турку-месхетинцу хотелось вскочить и убежать.

— Айс-крим… Как это по-русски… Морозеное.

— А, мороженое. Мороженое — это хорошо, — по вискам Бороды струился пот.

— Я знаю где, я принесу и вас, и себе.

— Хорошо… Гуд [5] Хорошо (англ.). , — показал большой палец Борода.