— А вы куда едете? — переждав предательское волнение, спросил он, понизив голос.
— А вам какое дело? — резко изменив тон, ответила она.
«Характер показывает, — подумал он. — А как же иначе?.. Нормально. На то она и женщина… Не блядь же какая-то, чтобы сразу вся раскрыться перед тобой…»
Тут вдали показался автобус, все обернулись к нему, казалось, бесконечно долго подъезжавшему.
— Это мой, — сказала она, — На работу я еду, на работу, — прибавила она и открыто улыбнулась, — Куда же еще?
Видимо, резкие перепады настроения были в её характере, но улыбка подбодрила его, и он сказал:
— Я тоже на этом автобусе поеду.
— Как хотите, — сказала она.
Автобус подъехал, зашипел дверями, распахнул их медленно и впустил его и женщину в свое грязное, дурно пахнувшее чрево. Двое мужчин на остановке, разочарованно оглядев автобус, вновь устремили взгляды вдаль. В салоне были свободные места, но вместе сесть, как хотел он, им не удалось, и он остался стоять возле нее, усевшейся на имевшееся свободное место.
— Садитесь, что же вы? — сказала она, — Есть же места.
Тогда он молча сел, сожалея, что не удастся поговорить с ней в пути. Она ехала долго, пассажиры выходили, входили новые, а она все сидела, будто села просто прокатиться и поглядеть в окно. Виды, кстати, были неприглядные: поначалу ехали мимо заброшенных пустырей с небольшими облезлыми рощицами, потом пошли одноэтажные домишки, похожие на самострой, какие-то заводы с дымившими трубами и грузовиками у ворот. Прохожих в этих местах было мало. Потом пошли дома четырех и пятиэтажные. Он почему-то стал торопливо считать этажи, и заметил, что улицы стали почище, люди ехали в такси и своих автомобилях. Он никогда не видел этот город, но знал от сидевших с ним, местных заключенных, что город как город, небольшой, с пригородами наберется до миллиона жителей, есть ткацкая фабрика, химический завод, один универмаг, немало торговых точек, которые нетрудно гробануть, немало зажиточных людей, как в любом другом городе, прячущих в тайных, одним им известных местах деньги немалые; женщин в этом городе было больше, чем мужчин, а за портвейном в винных магазинах длинные очереди в любое время года. С этой информацией он и вышел на волю, и решил: там, где миллион граждан нашли себе место и ему, наверное, место найдется. Задумавшись и заглядевшись в окно, он чуть не прозевал свою новую незнакомку, которая встала и уже собиралась выходить на очередной остановке. Он встрепенулся, поискал по карманам, но мелочи не нашел, подошел к водительской кабинке с крупной купюрой в руках.
— Это еще что! — завидев протянутую ему купюру, сказал водитель, — Я вам не касса взаимопомощи. Кидайте в кассу и отрывайте билетик.
— Мелочи нет, — сказал он.
— Ничего, — неожиданно раздался за его спиной уже знакомый женский голос, — Я возьму вам…
Он, не успев поблагодарить, оказался на остановке, возле распахнутых дверей автобуса — здесь многие выходили и его буквально вытолкнули спешащие пассажиры. Она была рядом и тоже, кажется, спешила.
— Спасибо, — сказал он.
— Да ладно, — отмахнулась она.
— Вам куда? — спросил он и тут же торопливо добавил, — Можно я с вами?
— Вам что, делать нечего? — спросила она.
— Я здесь никого не знаю, — сказал он.
Она внимательно оглядела его.
— Интуиция меня не обманула, — резюмировала она осмотр, — Только вышел, да?
Он молча кивнул, слабо развел руками — мол, кто из нас без греха. Кажется, жест ей понравился, она еле заметно улыбнулась, лицо перестало быть напряженным. Они пошли рядом.
— А сам откуда, если не секрет? — спросила она, переходя улицу, вернее, перебегая на красный свет светофора.
Ему пришлось перебегать вместе с ней и на ходу сообщить. Получилось некрасиво, неэффектно, на что он рассчитывал, называя свой город, потому что свой родной город считал гораздо более красивым, известным, гораздо более городом, чем этот, улицу которого они перебегали под сердитые сигналы машин.
— О! А я там была, — сообщила она радостно уже на тротуаре, — Мы с Соколовой из терапевтического отделения отдыхать ездили на юг по путевке профсоюзной, пять лет назад. На ваших пляжах загорали.
— Понравилось? — спросил он.
— Не очень, — сказала она, — Всю дорогу мужики приставали, проходу не было от них. А вы как оказались в нашей тюрьме? Что, своих тюрем у вас нет? Оттуда выслали, что ли? За плохое поведение?
Читать дальше