Кирилл Казанцев - Когда-нибудь я ее убью

— Не дурить у меня, — предупредил Игоря. Он огрызнулся невнятно, завел двигатель и тронул машину вперед. Та плавно взяла с места и выехала на полупустую уже трассу, понеслась по своей полосе вдоль леса, прилегающих дорог, сугробов и шлюх, чьи ряды основательно поредели, и Егор, как ни присматривался, Ритки среди них не заметил.

А вот муж ее по сторонам не смотрел, вцепился в руль обеими руками, согнулся, только что на «баранку» грудью не лег, глядел строго перед собой и на Егора внимания не обращал, точно и не было его здесь. Но на полдороги отошел, выпрямился, откинулся на спинку и глянул на пистолет, на Егора, скучно глянул, нехорошо, но промолчал, повернул досрочно облысевшую, как и было предсказано, голову и больше не двигался, машину держал ровно, не гнал, как истеричка жена, строго соблюдал ПДД и даже зачем-то пристегнулся, хоть уже минут пять как съехали с федеральной трассы, проскочили мимо заброшенного поста, где бросили тогда инвалидную «газель» и прямым ходом катили к психбольнице.

Охранник на въезде даже не вышел из будки, посмотрел в окно, приставив ладони к стеклу, и шлагбаум сам собой взмыл к черному небу. «Мазда» покатила по дорожке к третьему корпусу, где светились несколько окон на каждом из двух этажей, и остановилась у крыльца. Егор вышел первым, запихнул пистолет за ремень на пояснице, глянул на стоявшего по ту сторону машины Игоря. Ни слова, ни взгляда от него не дождался, тот вдохнул глубоко, потянул цепь на шее знакомым жестом из «той» еще жизни — он всегда делал так, когда волновался или решался на что-то, чем и выдавал себя. Задумал что-то друг старинный, и явно недоброе, потому как вдруг резко и осанка откуда-то взялась, и плечи расправились, и вообще выглядит он сейчас настоящим зверем начальником, что прикатил в ночи проверить раздолбаев подчиненных. Те шуршали с искренним испугом и подобострастием, в фойе их набежало человек семь или восемь, стояли кто поодаль, кто в непосредственной близости от руководства. В основном — здоровенные, кто под центнер весом, а кто и поболе, тетки под полтинник в застиранной зеленой спецухе, все жирные, мощные, с цепким ненавидящим взглядом. Но затесалась в их стайку и пара-тройка мужиков со скучными, даже сонными лицами и габаритами поскромнее.

Егору даже стало немного не по себе — на него смотрели все, кто не заглядывал в рот «дорогому Игорю Владимировичу», что шествовал через фойе к лестнице. Поманил к себе тощую короткостриженую тетку в относительно чистом халате и черных тапках с цветочками, притормозил и что-то сказал ей. Та, как показалось со стороны, попыталась возразить, Игорь остановился, развернулся неожиданно легко и едва не сшиб тетку со ступенек, она еле успела отскочить и побежала наверх. «Сейчас» — разобрал Егор, обогнул оторопевшую женщину, судя по бейджу на халате — дежурного врача, обогнал Игоря и остановился на площадке второго этажа.

Тут было поприличнее, чем в двух корпусах у дороги — и стены обшиты светлым пластиком, и проводка новая, аккуратно убрана в короба, и на полу пусть дешевый, но ламинат, а не волнистый линолеум. И пахнет непротивно, и цветы на подоконнике имеются, и окна пластиковые, и двери новые — не психбольница, а обычная контора средней руки. А уж кабинет Игорек урвал себе и вовсе зачетный — большой, в три окна, с превосходным ремонтом и новой мебелью, да еще и огромным монитором на рабочем столе, с диваном, креслами, изящным деревцем в кадке в простенке и шкафами под потолок с матовыми стеклянными дверцами. И с табличкой на светлой двери, золотой табличкой, с черными буквами: «Мартьянов И. В., главный врач». И выглядит солидно, и звучит веско — без угрозы, но внушительно.

Игорь вошел, швырнул ключи на длинный стол, что протянулся через весь кабинет, сел в кресло за тем самым монитором, развалился, только что ноги на стол не положил. Егор сел справа от Игоря и сказал:

— Обоих сюда веди.

— Да уж распорядился, — тот постукивал пальцами по столешнице и посматривал на Егора уже не тем затравленным взглядом, как недавно в мотеле, а с превосходством, что ли. Явно ждет чего-то паршивец, знать, не кончен бал.

— Молодец. А ты заключение пока готовь, или как оно у вас там называется, — потребовал Егор.

Игорь, до того смотревший в сторону, повернулся с недоумением, уставился на Егора.

— Что?..

— Что слышал, умник. Заключение, что Олег Румянцев здоров и дееспособен с подписью твоей и печатью, — пояснил Егор, поднялся на ноги и подошел к Игорю. Тот отъехал к стене, врезался в нее спинкой кресла и вцепился в подлокотники, и невольно вжал голову в плечи, когда Егор оказался в шаге от него.