Кирилл Казанцев - Когда-нибудь я ее убью

Наваждение схлынуло, Егор с разворота швырнул Игоря на кровать, тот тяжело плюхнулся на старое покрывало, кровать томно заскрипела и покачнулась. Игорь вытер нос рукавом и потянулся к сумке, что лежала на тумбочке. Обычная сумка, похожа на те, в которых носят ноутбуки, в два раза меньше, но такая же плоская. Егор дернул ее за длинный ремень, перекинул на другую кровать, сел напротив. Игорь отвел взгляд, положил руки на колени и не двигался, Егор рассматривал его, все еще не веря своим глазам.

«Обознался? Нет, это он, точно, хоть и разжирел за три года» — они молча смотрели друг на друга, тишина стала вовсе уж невыносимой, за стенкой кто-то качественно и душевно храпел, из кабинета через коридор доносились звуки попойки. Оргия была в разгаре, бляди ржали, звенела посуда, орала музыка — самое место и время, чтобы поговорить о прошлом, проговорить и поквитаться. Вот где их судьба-затейница свела, стоит, поди, в сторонке и хихикает в кулак, ждет, что будет дальше. Впрочем, чего ей ждать, она и так все отлично знает, сейчас дернет за ниточку, и концерт начнется, но уже вживую, а не по сценарию, что где-то в астрале сочинили. Егор не выдержал, положил пистолет на сумку, накрыл его ладонью и откинулся к стене, глядя на Игоря.

— Привет, давно не виделись. Меня ждешь?

Чего угодно ждал — оправданий, вранья, ждал, что тот будет выкручиваться и удивляться притворно — надо же, какая встреча! Ничего этого и в помине не было, кроме того, что Игорь задрал голову, зажал нос, чтобы остановить кровь. И, чтобы сомнения всяческие на этот счет развеять, кивнул, глядя в потолок.

— Я тоже рад, — Егор смотрел на бывшего друга, гадая, как тот поведет себя дальше. «Человек в двенадцатом номере», — сказал тот, у помойки, не назвал только имя, но теперь все встало на свои места.

— Дружок твой, что меня встречать вышел, там остался. Может, выживет, а может, и нет, — сказал Егор. Игорь чуть скривил губы — плевать, мол, не моя забота, глянул на Егора и привалился к стенке.

— Ты сказал Ритке меня сюда привезти?

— Нет, — голос у Игоря был гнусавый, с хрипотцой, но спокойный, обычный голос, даже уставший, как показалось Егору. Ждал его Игорек и заранее знал, кого этот бандерлог сюда притащит, знал, кто привезет, все знал, гаденыш. Но соображает хорошо, быстро, понимает, что отпираться и разыгрывать радость от внезапной встречи не просто глупо — опасно, вот и сидит паинькой, смотрит так, словно знает, что все будет по-его, и никак иначе.

— А кто? — Игорь снова покривился, шмыгнул носом и поправил сбившуюся толстовку. Из-за ее ворота выпала здоровенная золотая «якорная» цепь, обвитая еще десятком, если не больше, мелких, но тоже из благородного металла, цепочек. На среднем пальце правой руки блеснули камни в здоровенной печатке, из-под рукава показался желто-белый браслет тяжелых дорогих часов. Егор осмотрел Игоря с ног до головы — весь цацками обвешан, а одет скромно: джинсы, серая толстовка, малость замазанная кровью, черные ботинки на тонкой подошве. И выглядит неплохо, только вид такой, словно не выспался, взгляд мутный какой-то и безразличный, что ли.

— Да какая разница — кто, — проговорил Игорь, — что это изменит? Если узнать что хочешь, так ты спрашивай, не стесняйся.

Тон и голос ничего хорошего не сулили, Игорь не дергался, руки держал на виду, не суетился, и объяснение было только одно. Тот, во дворе, хоть и с серьезной «игрушкой» в кобуре, — это прикрытие для чего-то важного, сложного, для того, с чем рыхлому Игорьку справиться не под силу, у него другая задача. И что бандерлог у помойки сейчас лежит носом в землю, ничего не меняет, сюда в любую минуту налетит группа поддержки, подорванная по тревоге той же Риткой, если уже не на подлете. Вот дружок бывший и не дергается и даже демонстрирует готовность к диалогу.

— Ждал меня зачем? Что тебе от меня надо? — спросил Егор. Игорь снова смотрел в потолок, аккуратно держа себя за кончик носа двумя пальцами, но перед тем, как задрать голову, глянул косо на сумку, что лежала у Егора под ладонью. Тот взгляд перехватил, расстегнул «молнию» и обнаружил внутри коробочку со шприцем и две ампулы с прозрачной жидкостью. Впрочем, шприц уже был готов к употреблению, внутри плескалось что-то вроде воды, Егор надавил на поршень, и несколько капель упали на покрывало.

— Это что? — Игорь не шевелился и по-прежнему смотрел вверх, шмыгая носом.

— Аминазин, мощное седативное и в зависимости от дозы снотворное средство. Снижает двигательную активность и угнетает условные рефлексы, сознание при этом полностью сохраняется, пациент адекватен происходящему…