Виктория Лошкарёва - Убей меня, если симожешь...

— Хотелось бы сегодня попасть домой. Если это, конечно, возможно.

— Какие пошли вежливые девушки, — покачал головой Роберт.

Ученые, мысленно поправила я Кауфмана.

— Делать здесь больше всё — равно нечего, — хмыкнул Роберт. — Поехали, отвезу тебя домой.

Я хотела было отказаться: на улице пусть уже не день, так и не глубокая ночь: транспорт ходит исправно (насколько это возможно в нашем городе), так что добраться до дома я вполне могла бы и сама на общественном транспорте.

Я открыла рот, чтобы сказать это Роберту, но вовремя вспомнила про отсутствие денег. Когда Никита утаскивал меня из дома, захватить заодно ещё и сумку он как — то не догадался. Интересно, он дверь — то входную хотя бы запер? — запоздало заинтересовалась я. Отсутствие ключей меня не расстраивало: запасной комплект висел в прихожей дяди Васи, соседа по подъезду. А вот если Кольцов не позаботился захлопнуть входную дверь…

Припомнив, что за этим последовало, я справедливо рассудила, что открытая дверь — последнее, о чем следовало волноваться.

Роберт, как и обещал, довёз меня до подъезда.

— Спасибо, — поблагодарила я, отстёгивая ремень безопасности.

Кауфман тоже вышел из машины.

— Я провожу тебя до квартиры.

— Не стоит, со мной ничего не случится.

— Зато со мной случится, — фыркнул Роберт. — Моё воспитание этого не перенесёт.

На этаж мы поднимались молча.

Немец подал голос лишь раз — когда я созналась, что ключей у меня при себе нет и надо сходить за запасными к соседу.

— Я никуда не тороплюсь, — ответил Роберт, заставляя меня нервничать ещё больше.

Мы вместе заглянули за ключами к дяде Васе, а затем вернулись на мой этаж.

— Береги себя, — легонько поцеловал меня на прощание Кауфман.

Глядя ему вслед, я вдруг подумала о том, насколько Роберт отличается от Влада. Шимов — бульдозер, тяжелый внедорожник, все сметающий на своём пути, а Немец… он знал, когда следует отступить, чтобы отступая продвинуться вперёд.

Собственная квартира показалась мне какой — то чужой и…. бедной. Это особенно чувствовалось после хором Влада и Роберта. Раньше я этого не замечала.

— Ну и пусть, — со злостью подумала я, оправляясь на кухню. Выкинув из холодильника испорченные продукты, я поставила на плиту чайник, а затем, немного подумав, ещё и сделала яичницу. Не то, чтобы мне хотелось особенно есть, но еда дома, пусть даже и такая незатейливая, успокаивала.

А нервничать было из — за чего: во — первых, следовало позвонить Кирюхе. Я не могла этого сделать раньше, но теперь то, дома…тоже не могла себя заставить. Водитель Кауфмана подрезал нас аккуратно, так что Курьянов уже наверняка оклемался… И стоит мне только ему набрать — можно идти в коридор, открывать дверь. Сто процентов примчится. А я пока к этому была не готова, потому что…

Потому что, во — вторых, меня по-прежнему доставала эта несуразица с сумкой. Нас так учили: не игнорировать даже малейшую деталь расследования, поскольку именно эта мелочь может оказаться той самой ниточкой, что поможет распутать дело.

А в деле Раисы Лядовой было много всего запутанного.

Я не жалела, что не спросила про сумку у соседки Раисы. Это давало мне лишний повод ещё раз посетить квартиру, где жила Лядова.

Интересно, Роберт просто так сболтнул мне про «Дом пиццы», где работала соседка Раисы, или с умыслом, чтобы я при случае смогла найти девушку самостоятельно?

Что ж, даже если так, Ольга на работе мне совсем ни к чему: место там популярное, посетителей много — по душам с девушкой не поговоришь. Другое дело — вечером, дома.

Следовательно, чтобы поговорить с соседкой Раисы, придётся ждать почти сутки. Не так уж это и плохо, подумала я, прикинув в уме, что у меня будет в запасе целый день для того, чтобы сбить с толку наблюдение.

Я, конечно, никого подозрительного возле подъезда не заметила. Но это, скорей, из-за темени — фонари у нас как не работали, так не работают. К тому же парни, чьи бы они не были: Роберта или Влада, вряд ли были идиотами, а потому не стоило рассчитывать, что я так просто смогу вычислить наблюдение за собой.

К тому, при моей нынешней паранойе…

На тумбочке громко запищал телефон. Я было дернулась взять трубку, но передумав, вернулась на место: время объявляться ещё не подошло.

Уже стояла глубокая ночь, а я так и сидела в кресле, щелкая пультом от телевизора, в поисках какого — нибудь старого фильма. Как назло, по всем каналам шли передачи про политику и бизнесменов. Я остановилась на программе, рассказывающей о рассекреченных документах времен второй мировой войны. По крайней мере, у диктора был хорошо поставленный голос….