Виктория Лошкарёва - Убей меня, если симожешь...

— Второй раз мы чуть не приехали в Венецию.

— Что так?

— В Венеции лучшая паста.

— Ааа, и больше ты, разумеется, ничего не знаешь. Просто Красная шапочка в лесу, полном волков.

— А про что я ещё должна знать? Про охрану, которую Роберт вдруг решил ко мне приставить?

— Ты, конечно, не просила у Кауфмана ребят.

— Каких ребят? — воскликнула я. — Никита, я помощник судьи, а не рекитирша с улицы.

Кольцов рассмеялся.

— Ладно, Насть, тебе была нужна охрана, и ты её получила. Думаю, Немец в доле. Правильно, девочка, на ментов в таком деле надежи нет, да и подстраховка ещё никому не мешала. Тем более ты так хорошо знаешь привычки Влада.

Я молча глядела на Никиту, пытаясь понять смысл его слов.

— Значит, Картрен действительно в опасности? Это архивные бумаги, да? Они украдены?

— Знаешь, — задумчиво произнёс Кольцов, глядя на меня. — Если бы я не был в курсе, что ты когда — то прекрасно работала под прикрытием, я бы тебе сейчас поверил. Ты превосходная лгунья, Настя.

— Я не лгу. Я не знаю, в чём дело. Раиса Лядова говорила о документах, ты говорил о документах.

— Но мы оба знаем, что дело вовсе не в документах, а в паре объемных чемоданчиках.

— Деньги? — удивлённо выдохнула я.

Кольцов кивнул.

— Видишь, ты уже начинаешь понемногу признаваться.

— В чем признаваться, Никита? Я ведь в Картрене работала и всегда знала про…гм…платежи. По занимаемой должности.

— В том то и дело, — кивнул Никита. — Деньжат в чемоданчиках вполне хватит на очень безбедную жизнь. Лакомый кусочек, так ведь?

— Почему я?

— Ты лучшая кандидатура, — пожал плечами Никита. — Ничего личного.

— Я понимаю.

— Хочешь что — нибудь рассказать?

— Представляешь, ни одного анекдота вспомнить не могу, — пожаловалась я, продолжая улыбаться.

Кольцов пожал плечами и кивнул в сторону окна, где притаился парень с взглядом маньяка.

— Как знаешь, Настя. Я подойду позже.

Парень действительно оказался маньяком, а ещё он наверняка проходил службу в Гуантанамо.

За окном уже был вечер, парень продолжал увлеченно меня топить (эта пытка ему нравилась больше всего), и тут в комнату заглянул Никита.

Мой видок его потряс, чего я, надо признаться, не ожидала.

— Ну? — поинтересовался Кольцов то ли у меня, то ли у маньяка. Я, обрадовавшись незапланированному перерыву, пыталась надышаться впрок, а парень только отрицательно промычал что — то в ответ. Скривившись, Кольцов вышел, а маньяк, посмотрев на дверь, смачно сплюнул.

— Тьфу, ты, весь кайф обломал. — Отшвырнув меня в сторону, он широко улыбнулся. — Ну что, милая, сменим род деятельности?

Пока я гадала, откуда подобный субъект может знать такие слова, парень принялся наносить мне точные и очень болезненные удары.

В этом деле он был явно профи, да и к тому же явно получал удовольствие от процесса. А я, сцепив зубы, терпела, пообещав себе не кричать. Крики, стоны — всё это проявление слабости, а мне не хотелось доставлять парню удовольствия видеть меня слабой.

Ещё где — то через час, а может через два, любитель пыток, решив снова сменить тактику, вытащил из кладовки сварочный аппарат. Взметнулось пламя и я, даже ещё не почувствовав запаха паленой кожи, упала в глубокий обморок. До этого, я несколько раз уже теряла сознание от боли, но у парня получалось приводить меня в чувство. На этот раз, видимо, не получилось, потому что снова очнувшись, я увидела человека со шприцом и ампулой в руках.

— Зачем было так зверствовать, — посетовал он вслух. — Подпортили девочке внешность. Да и мне теперь как работать? А ну как организм не выдержит.

— У меня спецназовцы ломались, — пожаловался прежний маньяк. Тот, который меня дубасил. — А ей хоть бы хны. Терпела, словно боли не чувствовала.

— Посмотрим, как ей понравится мои методы, — хохотнул новенький, обломив кончик ампулы и набирая жидкость из неё в шприц. — Здравствуй, девонька, — заметив, что я очнулась, поздоровался со мной «новенький».

Я кивнула и тут же почувствовала укол.

Боль пришла не сразу, возможно, я просто не почувствовала её, поскольку разбитое тело и так сильно болело.

Я понимала, что этот допрос с пристрастием куда серьёзней, чем предыдущий. Должно быть, я и вправду была кандидатом номер один. Да, только совсем придурочная могла остаться в этом городе после всего. Шимов не прощает врагов, а я, дура, подумала, что меня он простил. Подумала, потому что целых пять лет только и мечтала об этом.

Мысли почему — то перенеслись к Немцу. Как я познакомилась с Кауфманом? Я вспомнила особняк Шимова, его охрану и ауди с московскими номерами. Водитель — Роберт. Мне вдруг стало очень больно, как будто тело скрутили дурой. Я, кажется, закричала. Нет, я не убивала Раису. Я не убивала зам прокурора. Я не брала денег, я не имею отношения к их похищению. Я вообще ни к чему не имею отношения. Почему я не уехала? Влад много раз предлагал мне уехать, я думала, он так проявляет заботу, но я взрослая девочка, и сама решаю свои проблемы. Теперь я поняла, что вовсе не заботой руководствовался Влад, когда предлагал мне смотаться на время из города. Это была очередная проверка, которую я завалила.