Виктория Лошкарёва - Убей меня, если симожешь...

Курьянов хмыкнул и подлил ещё шампанского.

— И всё — таки, какие у вас есть версии произошедшего?

— Ну, Настя, какие могут быть версии: поскольку гражданин Шимов числится у нас законопослушным бизнесменом, главная версия, что покушение связано с его профессиональной деятельностью. Бандитские разборки, короче. А остальное…остальные версии напечатают просто для того, чтобы были. Да и так всё ясно, — Кирилл махнул рукой.

— Подожди, а конкретного нарыть вы ничего не успели?

Кирилл фыркнул.

— Это дело на контроле у Сергунинского зятька. А уж он, я скажу тебе, старается изо всех сил, чтобы свести расследование на нет. Гоняет нас, как мальчишек.

Я хмыкнула.

— Ты чего? — нахмурился Кирилл.

— Да так…скажи, а тебе не кажется странным вся эта ситуация: юрист частной компании пристроил своего зятя на должность главного прокурора города…. Хотя, конечно, пока Андреев только и. о. главного прокурора.

— Это временно, — кивнул Кирилл. — И. о. скоро уберут.

— У нас какое — то особое государство. — пробормотала я, думая совершенно о другом. — Кольцов излишне активен после покушения, тебе так не кажется?

— Ты о чём думаешь, подруга? — усмехнулся Кирилл. — Кольцов, к твоему сведению, главный юрист Картрена и, судя по всему, доверенное лицо Шимова.

— Протестую: последнее утверждение — ваши догадки.

— Протест принимается, — хохотнул Кирилл. — Но я не понял: ты хочешь сказать, что сейчас не уверена в Кольцове?

— Помнится, он тебе тоже не нравился.

— А ты, наоборот, ходила в его ярых защитниках.

— У меня не было причин его в чём — то подозревать.

— Он приехал, чтобы трудиться на Шимова — чем тебе не причина? — фыркнул Кирюха.

Покачав головой, я отпила немного шампанского.

— И всё — таки, откуда такие перемены? — поинтересовался Курьянов.

А вот этого сказать я не могла. Поэтому отмахнулась общими фразами.

— Ну, смотри, снятие Игнатьченко, убийство Савальева — всё началось после приезда в город Кольцова.

Кирилл пожал плечами.

— Надо же, какой прогресс. Про это я тебе говорил почти месяц назад, как только этот парень объявился в городе. Он не только юрист и ты об этом знала.

Я кивнула.

— Вот видишь, так чему ты сейчас удивляешься.

— Я думала, что Кольцов играет на стороне Влада. А что, если это не так?

Курьянов, отложив вилку и нож, зло посмотрел на меня.

— Значит, пока он играл на стороне Шума, он был своим парнем, но как только у тебя возникли сомнения, ты тут перевела его из разряда безобидных в разряд потенциально опасных? — съехидничал Курьянов.

— Вообще-то, я всегда отдавала себе отчёт, что Никита может быть опасным парнем.

— А — а, — протянул Курьянов, — ну, молодец. Так чего ты сейчас волнуешься? Думаешь, Кольцов играет против Шимова?

— А если это так?

— Тогда пускай сожрут друг друга, — широко улыбнулся Курьянов.

— Я ждала от тебя конструктивной беседы.

— Не дождёшься, — фыркнул в ответ Кирилл. — Шимов — барракуда, который давно заигрался. И если Кольцов играет против Шума, я лично буду только рад. А что касается тебя, Настя, то я откровенно разочарован. Ладно, Игнатьченко, но вот Савельев… Его убийство ты тоже простишь?

— Я не знаю.

Кирилл, хохотнув, покачал головой.

— Не смейся: ты же не знаешь, причастен ли к этому Влад.

— А если всё — таки причастен?

— Тогда смотреть по обстоятельствам, — мрачно проговорила я. — Может, Савельев тоже был в чей-то партии.

— Ага, и Шуму ничего не оставалось, как убрать конкурента, — согласился Курьянов. — Такое, конечно, понять можно.

— Я не знаю всех обстоятельств.

— И не узнаешь.

— Ты злишься.

— Ещё как, — Кирилл глубоко вздохнул, выпустив пар.

— Думаю, нам надо завязать говорить о Шимове, — сказал Курьянов на тон добрее. — Иначе мы будем бесконечно орать друг на друга.

— Согласна, — кивнула я.

В знак примирения мы выпили ещё одну бутылку шампанского, поговорили о собаках и о планах на будущий отпуск.

Кирилл настаивал довезти меня до дома, но мне хотелось пройтись. Вечер был тёплый, туфли — удобные и я не видела причин, чтобы не устроить себе прогулку. Надо было хорошенько подумать, а думать, шатаясь по пустой тёмной квартире — не самое приятное занятие.

Курьянов сопротивлялся не меньше 15 минут.

— Ну как знаешь, — сказал он, поцеловав на прощание меня в щёку. — Насть, мир?

— Мир, — кивнула я, ожидая, пока он сядет в машину. Кирилл выехал со стоянки и я, подождав минуты две, двинулась в направлении дома.