Татьяна Полякова - Та, что правит балом

— Конечно. Ты рядом. Для меня только это имеет значение. Мне не нужны деньги. Я люблю тебя, с деньгами или без денег, какая разница… Я бы все равно любила тебя.

Он покачал головой, вдруг сделавшись серьезным.

— Нет, это не правда. — Он с минуту думал о чем-то, потом пожал плечами. — Да и я не любил бы тебя. — Наверное, он все-таки пожалел о своих словах, обнял меня и шепнул на ухо:

— Ты в самом деле замерзла. Идем, я тебя согрею.

Около семи часов позвонила Машка, голос ее звенел от счастья.

— Юлька, Тони отпустили. Рахманов привез его полчаса назад. Конечно, еще ничего не кончилось, но он сказал, что все уладится, беспокоиться не о чем.

— Отлично. Я была уверена, что это недоразумение, — Да. Я даже не знаю, что сказать… Может, приедешь к нам? Рахманов уже ушел, его вызвал кто-то, какое-то срочное дело.

— Пошли свою подругу подальше, — шепнул мне на ухо Павел. — Раз уж у нее все хорошо, обойдется без тебя.

Он лениво потянулся, отбрасывая одеяло в сторону, поманил меня пальцем, дурашливо ухмыляясь.

— Я не могу сейчас приехать, — сказала я.

— У тебя все в порядке? — в голосе Машки опять зазвенела тревога.

— Конечно. Завтра заеду, Антону привет.

Павел забрал у меня из рук телефон, отбросил его в сторону.

— Антона отпустили? Что я говорил! Надеюсь, ты теперь не будешь хмурить лоб, думая о подруге, а целиком сосредоточишься на мне и положительных эмоциях. Кстати, ты меня любишь?

— Ты знаешь.

— Нет, скажи.

— Я тебя люблю.

Я должна была чувствовать себя счастливой, но беспокойство не отпускало. Я хотела задать Павлу множество вопросов, но молчала, зная, что они ему не понравятся. Часа через два вновь раздался звонок. Я увидела высветившийся номер Рахманова, нахмурилась, не желая отвечать.

— Телефон трещит, — сказал Павел, появляясь в комнате. — Ответь.

Пришлось взять трубку.

— Салют, — сказала я в нее тихо, косясь на Павла — он оказался рядом и теперь слышал, что говорит Рахманов.

— Не знаю, как тебе это удалось, — рявкнул тот, — но я никогда не соглашусь! Слышишь, сука? Я никогда не отдам тебе ребенка!

— Отдаст, — со злой усмешкой сказал Павел, забрав у меня из рук телефон и захлопнув крышку. — Никуда не денется.

Я испуганно взглянула на него, а он закрыл мне рот ладонью.

— Без вопросов. Я обещал, что мы уедем победителями? И я обещал, что ты вернешь себе ребенка. Осталось выполнить самое главное: сделать тебя счастливой. Ты будешь счастлива. Вот увидишь.

Павел потянулся, закинув руки на голову.

— Все-таки приятно проснуться богатым человеком, — засмеялся он и привлек меня к себе. — Который час?

— Половина одиннадцатого.

— Ух ты, а солнце-то как жарит, хороший день.

— Что будем делать? — спросила я.

— Ничего. Бездельничать.

— Поедем ко мне?

— Лучше остаться здесь, — пожал он плечами и, заметив мое беспокойство, улыбнулся. — Мы не прячемся, нам это больше ни к чему. Просто здесь мне нравится больше. Вечером закатимся в ресторан, а завтра… — Он опять засмеялся и тут же сказал неожиданно серьезно:

— Ты очень красивая.

— Спасибо. — Я поцеловала его, осторожно погладила волосы, густые, темные, чуть вьющиеся на концах. — Можно я спрошу?

— Какую-нибудь глупость?

— Конечно. У тебя было много женщин?

— Никого.

— Они были красивые?

— Понятия не имею.

— Ты прелесть, — засмеялась я. — Они говорили тебе о любви? А ты им?

— Я говорю тебе.

— Мне почему-то кажется, что это правда, что ты в самом деле никому никогда не говорил о любви, только мне. Да?

— Конечно.

— Как думаешь, мы будем счастливы? — спросила я серьезно.

Он пожал плечами.

— Почему бы и нет? Ты — потрясающая девчонка, я — парень что надо. У нас куча «бабок»… Думаю, все получится.

— Когда ты так говоришь, очень хочется щелкнуть тебя по носу.

— Я знаю, что у меня дрянной характер. Иногда удивляюсь, как ты меня терпишь.

— Не кокетничай, — улыбнулась я. — Ты просто хочешь, чтобы тебя похвалили.

— Конечно, хочу. Разве я не заслужил похвалы?

— Заслужил.

— Вот видишь. Я замечательный.

А мне опять очень хотелось задать ему вопрос, и вновь я не решилась, потому что чувствовала: стоит задать этот вопрос — и все разлетится вдребезги. Разбить всегда просто. А что дальше? Что для меня жизнь без Павла и его любви? К черту! Я ничего не желаю знать! Мы любим друг друга, и мы счастливы. В конце концов, счастье стоит молчания.

— У тебя кожа точно светится изнутри, — сказал Павел, и я вдруг поняла, что он все это время мучительно ждал моего вопроса, а теперь понял, что его не будет: ни сегодня, ни завтра, никогда. Понял и облегченно вздохнул.