Татьяна Полякова - Та, что правит балом

— Спасибо, — сказал Павел музыканту.

— Я счастлив, что доставил вам удовольствие, — поклонился цыган и улыбнулся, глядя на меня. — За все время, что я вас знаю, вы впервые с дамой.

— Это моя жена, — сказал Павел с такой гордостью, что на моих глазах выступили слезы.

— Очень красивая. Очень, — сказал цыган. — И любит вас. Я вижу. Жаль, что я ничего не могу подарить вам, но я сыграю.

Он заиграл старое танго, страстно и самозабвенно, и томящие душу звуки заполнили маленький зал, заставляя замирать от муки и счастья. Павел поднялся и взял меня за руку, и мы танцевали в пустом зале, все теснее прижимаясь друг к другу, и я заплакала, уткнувшись лицом в его грудь, и простила своей жизни все за эту минуту. Теперь я была ей благодарна. Я была счастлива.

Ресторан мы покинули уже за полночь. Я дважды звонила Машке, мне было стыдно перед ней, и я ничего не сказала о своем внезапном замужестве. Когда мы вышли на улицу, от реки поднимался туман, скрывая постепенно черное небо, усыпанное звездами, и свет фонарей у пристани. Я поежилась — было прохладно, Павел обнял меня.

— Возьми мой пиджак.

— Не надо. До машины всего три шага, не успею замерзнуть.

Мы выехали на шоссе, абсолютно пустынное. Такое впечатление, что все вдруг исчезли и во всем мире остались только мы.

— Как странно, — подумала я и не заметила, что произнесла это вслух.

— Что? — спросил Павел, поворачиваясь ко мне.

— У меня такое чувство, что все люди исчезли, — пожала я плечами.

— А тебе кто-нибудь нужен? — улыбнулся он.

— Ты.

— Я рядом.

Он пожал мне руку. Дорога как раз делала поворот, Павел свернул и резко надавил на тормоз — дорогу нам преградил огромный джип.

— Откуда он взялся? — ахнула я, взглянула на Павла и похолодела.

Выражение его лица говорило о том, что появление джипа он не считает случайным и, разумеется, ничего хорошего от встречи с ним не ждет.

— Черт! — выругался Павел. — Не выходи из машины, — торопливо сказал он. — Когда я выйду, садись за руль и сразу же уезжай. И прошу, без истерик, пожалуйста.

Я стиснула зубы, вцепившись рукой в сиденье, не сводя глаз с Павла, он поспешно отвернулся. Из джипа показались четверо парней, света наших фар хватило на то, чтобы убедиться: в их машине больше никого нет.

— Попробуем прорваться, — сказала я. — Сдавай назад.

Он покачал головой и приоткрыл окно. Подошедший парень наклонился и сказал:

— Здравствуй, Павел. Пожалуй, нам надо поговорить. Как ты считаешь?

— Я не один, — ответил мой муж. Голос его звучал спокойно, даже лениво. — Я выйду из машины, а девушка пусть уезжает. Ей ни к чему знать о наших делах. Идет?

— Ничего не имею против, — ответил тот.

— Садись за руль, — шепнул мне Павел. — Я буду дома через пару часов. — И вышел.

Я ни на мгновение не поверила его словам и вышла вслед за ним.

— Что происходит? — спросила громко. — Кто эти люди?

— Я же просил, — резко сказал Павел. — Убирайся отсюда.

— Что все это значит? — сделав еще пару шагов, продолжила я.

Теперь двое парней находились справа и слева от меня приблизительно на одинаковом расстоянии. Оружия ни у кого в руках не было, за что я мысленно возблагодарила господа.

— И в самом деле, детка, — сказал тот, что справа. — Уезжай. У нас тут серьезный разговор.

— Может, она надумала остаться? — хмыкнул второй. — Может, мы ей понравились?

Ни тот, ни другой не насторожились, моя внешность сыграла с ними злую шутку. Парни, радостно хохоча, разглядывали меня, не чувствуя опасности, более того — непростительно расслабились. И поплатились за это. У меня был хороший учитель, а у них так себе. Я ударила одновременно, рукой и ногой, сделав полуоборот на месте, и ребята рухнули на землю, а их дружки замерли, вместо того чтобы действовать, не ожидая от меня такой прыти, и потеряли драгоценные мгновения, которых мне хватило. Я ударила того, что стоял ближе, а потом развернула его к себе спиной и нащупала оружие под курткой.

— Ни хрена себе… — начал тот, что еще стоял на ногах, и рывком достал пистолет. Но я, прикрываясь его дружком, уже успела выстрелить. Он взвизгнул, хватаясь за простреленную руку, а Павел отобрал у него оружие.

Все еще прикрываясь парнем, я развернулась к поверженным врагам и выстрелила еще дважды, оба раза в ноги.

— Не стреляй, не стреляй! — взмолился тот, кто был все это время моим живым щитом, а я оттолкнула его и сказала:

— Займись дружками, пока кровью не истекли.

Я наклонилась к раненым, собрала оружие и зашвырнула подальше в кусты. В темноте они вряд ли отыщут свои «пушки».