Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда

— Извините, — сказал Игорь и поспешно улыбнулся.

— Может быть, еще чаю? — предложила Софья, но все отказались.

К тому времени Валентина перестала чихать да и выглядела уже значительно лучше. А меня грызли сомнения, правда, теперь иного свойства. Если вначале я беспокоилась, что под видом лекарства кто-то кому-то сыпанет яда, то теперь на душе было смутно вроде бы без особой причины. А еще не давали покоя слова, сказанные Игорем. Оттого, оставшись с Софьей наедине, я спросила:

— А что мы, собственно, знаем о женихе Крыси?

— Родители погибли год назад, — пожала плечами Софья. — Обычная семья, мать педагог, отец работал начальником цеха на заводе. Интеллигентные люди.

— Картинка, нарисованная им, далека от счастливого детства, — нахмурилась я. — Ты не находишь?

— В общем, нет. Мальчишка нашел дворнягу, родители запретили взять ее в дом, потом собака пропала, и мальчишка не мог этого простить родителям. У психологов по этому поводу непременно есть какая-нибудь теория.

— Вот что, — сказала я. — Постарайся узнать побольше об этом парне.

— Что тебя так насторожило? — удивилась Софья.

— Четыре слова: «не разрешили поискать» и «корпус», — ответила я, чувствуя, что звучит сие совершенно неубедительно. — На самом деле насторожила интонация. В общем, меня весьма интересует его детство.

— Хорошо хоть не собака, — пробормотала Софья. — О судьбе мальчишки узнать проще, чем о какой-то дворняге.

Я прошлась перед сном по аллее, мысленно возвращаясь к разговору на веранде. Теперь поведение Игоря казалось мне очень подозрительным: он солгал, что потерял запонку, а на самом деле потерял баночку с но-шпой, на которой был записан телефон Татьяны. Почему он не хотел, чтобы кто-то узнал об этом, раз она его будущая теща? Разумного объяснения я не нахожу. Вот если бы в баночке оказалось что-то другое.., крысиный яд, к примеру, но я лично пробовала таблетку, и это действительно была но-шпа. Выходит, все дело в телефонном номере.

Татьяна интересовала его, но не как теща. И что?

Как его интерес связать с гибелью Хоботова и Аглаи? А если Игорь узнал о компромате на Татьяну, которым располагали эти двое? И устранил обоих, спасая доброе имя будущей тещи? Тогда его любовь воистину не знает границ. А если их связывает что-то посильнее предполагаемого родства? Татьяна известна своими любовными похождениями, ходят упорные слухи, что мужчин она предпочитает молодых. Что, если он был ее любовником? А теперь боится, что Крыся об этом узнает? Допустим, Хоботов хотел погреть на этом руки, но Аглая не шантажистка, она с удовольствием уничтожила бы Татьяну, однако ей был нужен публичный скандал, а вовсе не деньги. Хотя кто знает. Знать о чужой тайне и наслаждаться своим могуществом… Любовная история скорее повредила бы Игорю, чем Татьяне. Однако и ему из-за былой любви переживать ни к чему. Крыся влюблена, как кошка, и охотно бы его простила.

Ну, немного бы покапризничала, ровно столько, чтобы он не успел хлопнуть дверью. В общем, как ни крути, а повода для убийства я не вижу. Да и были ли убийства? Что, если все это наши фантазии?

Так ничего и не надумав, я отправилась к себе в комнату. Открыла дверь, вошла, бросила шаль, в которой прогуливалась, на спинку кресла-качалки и только тогда обратила внимание на гостя. Впрочем, расположился он вполне по-хозяйски. Павел в белом махровом халате, который был приготовлен в каждой комнате для гостей, устроился возле камина и читал какую-то книгу, водрузив на нос очки без оправы. Надо сказать, что очки придавали ему вполне домашний вид, то есть он и теперь был похож на пирата, но пирата интеллигентного, при одном взгляде на которого женщины последуют за ним на край света, не дожидаясь особого приглашения.

— Очень мило, — буркнула я, считая своим долгом как-то отреагировать на его вторжение, но знать не зная, что я, собственно, хочу сказать. Он снял очки и отложил книгу, глядя на меня не то чтобы сурово, скорее излишне серьезно.

— Только не говори, что тебя это удивляет, — заметил он.

— Что меня должно удивлять? Твоя наглость?

По-моему, ты стыдился проявленной слабости, и что теперь?

Он поднялся мне навстречу и заключил в объятия.

— Предлагаю тебе убраться восвояси, пока не поздно, — внесла я разумное предложение.

— Еще чего, — буркнул он.

— Отлично. Только смею заметить, в настоящий момент это ты меня соблазняешь.

— Помолчи немного, — сказал он и занялся делом.