Андрей Воронин - Слепой. Приказано выжить

Начало его беспокойству положил, разумеется, не дуб, мирно грезивший воспоминаниями трехвековой давности посреди зеленеющей на берегу озера березовой рощи и заведомо неспособный вынашивать преступные замыслы в отношении действующего генерал-майора МВД. Все началось в городе, когда по дороге на службу Николай Фомич заметил следующий по пятам за его машиной черный «БМВ». Заставив водителя совершить ряд бессмысленных поворотов и объездов, генерал убедился, что слежка ему не почудилась. Он потянулся за телефоном, и черный «БМВ», будто напуганный этим движением, немедленно отстал. Так ведет себя агрессивная дворняга, когда преследуемый ею прохожий наклоняется и делает вид, что подбирает с земли камень: перестает гавкать и, поджав хвост, бочком отходит на безопасное расстояние, а потом бросается наутек.

Однако «БМВ» седьмой серии — не дворовая шавка, и, чтобы ездить по пятам за генералом МВД, у его водителя должны иметься достаточно серьезные мотивы. На протяжении всего рабочего дня эта скоростная баварская телега не выходила у Николая Фомича из головы, и он почти не удивился, когда по дороге домой, обернувшись, разглядел в заднем окне знакомую двойную решетку радиатора с сине-белой эмблемой посередке.

Это безобразие нужно было срочно прекратить. Прозвище, которым наделил его Политик, было дано Николаю Фомичу не зря, и разглядел он, естественно, не только известную всему миру эмблему знаменитого баварского концерна, но и номерной регистрационный знак — разглядел, запомнил и безошибочно продиктовал по телефону ребятам из ГИБДД.

Пока он говорил по телефону, «БМВ» опять отстал, бесследно затерявшись в толчее большого города. Ни по пути до Кольцевой, ни после нее он больше не появлялся, но это служило очень слабым утешением. Да Николай Фомич и не нуждался в утешении — по крайней мере, в тот момент; чего он хотел, так это оперативно разобраться в ситуации и поставить наглеца на место — раз и, по возможности, навсегда.

Как только его машина миновала развязку на Кольцевой, ему перезвонили из ГИБДД. Никакой ясности этот звонок не внес: если верить базе данных, продиктованный Николаем Фомичом номер числился за выгоревшим дотла в результате короткого замыкания в электропроводке и отправленным под пресс два с половиной года назад муниципальным мусоровозом марки КамАЗ. Звонивший участливо поинтересовался, не объявить ли «БМВ» с липовыми номерами в розыск. Подумав, Николай Фомич это предложение отверг: будучи генералом полиции, он очень хорошо знал, как работают столичные инспекторы ДПС и сколько внимания они уделяют ежедневно рассылаемым по всем постам ориентировкам. Кроме того, он понимал, что человек, у которого хватило ума навесить на свою машину фальшивые регистрационные номера, сообразит вовремя их снять и заменить настоящими или тоже фальшивыми, но уже другими.

В свою загородную резиденцию он вернулся на закате. Переодеваясь у себя в спальне в домашнее, Николай Фомич привычно отыскал взглядом торчащую над оградой дубовую крону, в лучах заходящего солнца казавшуюся отлитой из потемневшей от времени красной меди, и непроизвольно вздрогнул, уловив в гуще ветвей предательский кроваво-красный блеск отразившего закатный огонь стекла.

Оцепенение длилось не дольше секунды, по истечении которой генерал Васильев обнаружил себя стоящим в простенке меж двух окон — спиной к стене, в наполовину надетых спортивных шароварах и с головы до пят в холодной липкой испарине.

Дело явно принимало скверный, весьма нежелательный оборот. Кто-то другой на его месте, возможно, решил бы, что столкнулся с местью одного из своих так называемых крестников — кого-то, кого он в свое время крепко взял за штаны и отправил на нары, и кто затаил на него злобу. Но все те немногие, чьей поимке Николай Фомич посильно способствовал на заре своей милицейской карьеры, давным-давно вышли на свободу, и до сих пор никто из них ни разу не дал о себе знать. Оно и немудрено: даже в тот непродолжительный период, когда ему приходилось лазать по чердакам и подвалам, отлавливая всякую шваль, ярко выраженным талантом к оперативной работе он не блистал, и его участие в поимке того или иного правонарушителя, как правило, сводилось к роли статиста. Там, на «земле», он всегда был третьим слева в заднем ряду — вон тот, в темной курточке и с пистолетом, видите? Так что мстить ему за дела минувших дней было просто-напросто некому. С тех пор утекло уже много воды; все эти годы Николай Фомич работал по линии материально-технического обеспечения, а где это видано, чтобы украденные материальные ценности мстили тому, кто их украл?