Андрей Воронин - Слепой. Приказано выжить

— Ну-ну, — скептически промолвил Андрей Родионович и стал смотреть.

Стоя в полутемной прихожей конспиративной квартиры, Глеб Сиверов медленно и задумчиво спрятал замолчавший телефон в карман мотоциклетной кожанки.

— Фигаро здесь, Фигаро там, — пробормотал он.

Будь у него вокальные способности и настроение музицировать, он бы не сказал это, а пропел. Но природа обделила его певческим талантом, а трепетное отношение к музыкальной классике не позволило бы осквернить своим исполнением арию из известной оперы, даже если бы Глебу до смерти хотелось спеть. Но он не испытывал такого желания; чего ему действительно хотелось, так это отыскать майора Полынина и начистить ему физиономию. Человека можно считать идиотом, особенно если он сам изо всех сил старается произвести на окружающих именно такое впечатление. Но, черт возьми, всему же есть предел!

Еще сильнее, чем побить майора по небритому лицу, Глебу хотелось спать. Но оба эти желания в данный момент были неосуществимы. И с тем, и с другим следовало повременить, но Слепого такая отсрочка не огорчала: чем она длиннее, тем слаще будет долгожданный миг.

Еще ему хотелось есть. Поскольку здесь, в конспиративной берлоге, утолить голод было нечем, кроме банки консервов сомнительной свежести да различной подлежащей растворению в кипятке сублимированной дряни, Глеб решил для ровного счета добавить это третье желание к первым двум, чтобы, когда придет время, в полной мере вкусить плотских удовольствий: разобраться с майором и его лысым напарником, хорошенько поесть и с чувством выполненного долга завалиться спать часиков, этак, на десять.

Кроме того, кто рано встает, тому Бог подает. Или, как говорят американцы, время — деньги.

Время и впрямь было дорого, и Глеб не стал тратить его на дальнейшие размышления. Ему опять вспомнился Акутагава: идиот убежден, что вокруг него одни идиоты. Богатый опыт оперативной работы и врожденные способности майора ФСО Полынина не вызывали сомнений, но Глеба он недооценил, причем крепко. Если первый телефонный звонок кое-как можно было списать на сознательную попытку лишний раз утвердить свое мнимое лидерство и продемонстрировать несуществующее превосходство, то завершившийся минуту назад разговор трудно было расценить иначе, как выходку утратившего связь с реальностью, окончательно уверовавшего в свои исключительные умственные способности идиота.

Ясно, на оперативную работу в такой солидной конторе, как ФСО, дураку не попасть. Но дурак и идиот — далеко не одно и то же, и даже самым умным и осмотрительным людям случается порой совершить идиотский, необдуманный, имеющий фатальные последствия поступок. Именно такую штуку только что отколол майор Полынин; впрочем, если говорить о фатальности, то свою судьбу он выбрал в тот самый день и час, когда отважился вступить в прямой, непосредственный контакт со Слепым.

Вскрыв тайник, Глеб выбрал из хранившегося там внушительного арсенала предмет, полнее всего отвечавший требованиям момента — или, как стало в последнее время модным говорить с высоких трибун, вызовам современности. Этот ствол он приобрел по случаю и до сих пор не пользовался им ни разу — просто не подворачивалась оказия. Сейчас она, наконец, подвернулась — так ему, во всяком случае, казалось, — и именно ради этого ствола он приехал сюда, а не в какое-нибудь другое место.

Сидя на корточках перед ямой в полу, на дне которой маслянисто отсвечивала вороненая сталь и лоснились медные бока плотно забитых в пулеметную ленту патронов, он взвесил на руке пистолет. Теоретически вся цепь допущенных противником просчетов могла являться частью какой-то тонкой игры. Тогда под чеканное определение Акутагавы подпадал не Полынин, а сам Слепой, и не заросший неуставной шерстью майор, а именно он в эту минуту уверенной поступью шагал навстречу весьма и весьма незавидной участи.

Но место и время назначенной встречи не могли означать ничего, кроме того, о чем первым делом подумалось Глебу, когда он услышал, какого рода помощь собрался оказать ему «новый куратор». Кроме того, даже если какая-то игра с ним и велась, Сиверов, хоть убей, не видел, в чем она заключается и какие цели может преследовать. А раз так, действовать предстояло по обстановке. Незаменимый «Стечкин», как обычно, был при нем, привычно скрываясь под полой кожанки. Пистолет, который он сейчас держал в руке, вряд ли мог ему пригодиться, если он просчитался. Но Глеб чувствовал, что просчета нет, да и случай был как раз из тех, когда запас карман не тянет.