Ридли Пирсон - За секунду до взрыва

— О, легко запомнить! — воскликнул механик. — Так же, как наш самолет.

— Рад познакомиться, — пробормотал Корт. И поспешил прочь. Пот лил с него градом.

— Есть у вас соответствующая бумага? Какие-нибудь письменные пояснения? — спросил управляющий, оторвавшись от телефона.

— Бумага?! Я вам говорю: в самолете бомба!

— Перезвоню вам позже, — сказал управляющий и повесил трубку.

Дэггету случалось и раньше попадать в ситуации, когда не остается ничего другого, как сдаться. Вот и сейчас он мог вывернуться наизнанку, но этот доморощенный Джон Уэйн был непробиваем.

— Вы себе никогда этого не простите, — сказал Дэггет.

— Почему бы нам в таком случае не позвонить вашему начальству, если вы так уверены, что время не терпит. Ну, говорите, кому звонить!

Дэггет знал, что ничего из этого не получится. Даже если Линн уже успела добраться до Баззард Пойнт, даже если в эту самую минуту она уже сидит у Палмэна, что весьма проблематично при таком скоплении транспорта на дорогах, все равно Палмэн ни за что не примет решения сам, основываясь лишь на интуиции Дэггета. Происходило именно то, на что рассчитывал Энтони Корт. Благодаря чему, собственно, ему и удалось осуществить свой замысел. Громоздкая машина ФБР двигалась в заданном направлении, и повернуть ее было практически невозможно.

Дэггет пошел к выходу, распахнул дверь.

— Послушайте, — очень серьезным тоном проговорил управляющий. Дэггет повернул голову и потому не мог заметить человека в рабочем комбинезоне с дорожной сумкой в руках, который как раз в этот момент входил в здание, а затем вышел через другую дверь на противоположной стороне здания. — Послушайте, — повторил Джон Уэйн, — весь почтовый груз в самолете до последней посылки или бумажки застрахован полностью с указанием точного времени доставки. Знаете, как там пишут в документах: полностью… абсолютно… точно… — и всякая такая хренота. Если я сейчас задержу самолет, завтра груз прибудет с опозданием, а это значит, что мне придется выплатить сто процентов штрафа: около пятидесяти тысяч долларов вылетят в трубу. Понимаете теперь?

— Понимаю, что вы ничего не хотите слушать, — устало проговорил Дэггет.

Раздались сигналы пейджера.

Он дрожащими руками вытащил его из-за пояса. Может, это Линн? Невероятно, но вдруг ей удалось добраться до Палмэна раньше, чем он рассчитывал? Может, она хочет сообщить, что разрешение получено?

«Дунк жив», — прочитал Дэггет. В глазах стояли слезы. Он мысленно поклялся Богу, что отныне все в его жизни будет по-другому.

— Что с вами? — спросил Джон Уэйн. — Случилось что-нибудь?

— Все в порядке, — ответил Дэггет. — Теперь все в полном порядке.

Случайно взглянув в окно, он увидел, что от самолета начали убирать трап.

Энтони Корт, проходивший в двух шагах от окна, услышал сигналы пейджера. И неизвестно почему, насторожился. Завертел головой, пытаясь выяснить, откуда доносятся сигналы. Возможно, в нем обострился инстинкт самосохранения, желание выжить во что бы то ни стало. Как у дикого зверя в джунглях, любой посторонний звук был сигналом тревоги. Пытаясь определить направление, откуда доносились эти посторонние звуки, он увидел за окном Дэггета!

Что делать? Самым простым показалось вытащить пистолет и убрать противника. Однако совсем рядом были два охранника службы безопасности, значит, придется убрать их. Скольких еще? Нет, из кровавой бойни ему вряд ли удастся выбраться невредимым.

Дэггет здесь, значит, Дэггет не поверил, что Корт погиб, значит, Дэггету уже известно о том, что произошло с Дэвидом Бутом, механиком, и, значит, Дэггет сознательно рискует жизнью собственного сына.

Паника охватила Корта. Как мог Дэггет узнать, что Корт жив?

Потом появилась еще более тревожная мысль. Чуть не поддавшись импульсу убрать противника, он в первую минуту начисто забыл об успехе операции — такого с ним еще не было.

Охваченный паникой, он чуть было не выдал себя, поспешив к выходу мимо охранников службы безопасности. Если бы он не опомнился буквально в последнюю минуту, его бы обязательно засекли.

Он никак не мог заставить себя сосредоточиться. Раз Дэггет здесь, значит, Дэггет все знает. А раз он все знает, значит, обязательно попытается задержать самолет. И значит, все труды Энтони Корта насмарку. Все, чем он жил последние месяцы, последние годы. Сама мысль об этом была нестерпима.