Валентин Курицын - Томские трущобы

— Что медведи, я мечтаю о более крупной дичи, о львах например.

За последние два-три года Сергей Николаевич еще больше ушел в свою замкнутую жизнь, стал все реже появляться в клубе, что дало повод злым языкам говорить о полном истощении отцовского капитала; даже его частые отлучки на охоту приняли иной характер; он уезжал теперь почти всегда один. В его отсутствие дом охранял знакомый уже нам Иван Панфилыч, старый верный слуга Загорских, вывезенный покойным Николаем Артемьевичем еще из России. Весь штат прислуги ограничивался этим стариком и глухонемым Митькой. Больше в доме никого не было.

В тот же момент обе половинки двери распахнулись и на пороге показался Сашка Пройди-свет, одетый на этот раз не оборванцем, а в темное теплое пальто, сапоги с набором и темно-синий суконный картуз. Сзади его виднелись фигура широкоплечего мужчины, громадного роста, с угрюмым, почти свирепым выражением лица. По своему костюму, широкой однорядке и плисовым шароварам, он походил на ломового извозчика. Окинув взглядом присутствующих, Пройди-свет узнал двух-трех знакомых и поздоровался с ними.

— Господам хорошим мое почтение!

— Сашка! Откуда ты! Сколько лет, сколько зим! — приветствовали его товарищи. — Садись, брат, с нами: выпьем на радостном свидании!

По радушному искреннему тону этих слов с которыми встретили здесь Александра, было видно, что последний пользовался громкой популярностью в широких слоях темного мира.

— Спасибо, господа, за приглашение, но разделить сейчас вашу компанию я не могу: мне нужно потолковать с человеком, — и Александр указал на своего спутника, — будет еще время погулять вместе, не на один ведь день я в Томске.

— Ну, хорошо, хорошо! Толкуйте себе, мы вам не помешаем, — отозвался один из Федькиной компании…

Все они принялись вновь пить, не обращая уже никакого внимания на пришедших.

Александр и его мрачный товарищ заняли столик в отдаленном углу комнаты, спросили себе пару пива и заговорили себе вполголоса.

Залетный в свою очередь всматривался с любопытством в Сашку Пройди-свет. Ему приходилось не раз слышать всевозможные рассказы про подвиги этого трущобного героя, видеть же его до настоящего времени не приходилось.

Н-да, парень должно быть, ловкий: очка не пронесет! — подумал Залетный, оживляя в своей памяти некоторые эпизоды из прошлой жизни Сашки Пройди-свет.

— «Чиновник», а ты что же, выпьем! — протянули Залетному стакан пива.

Он машинально взял его.

— Выпьем! Отчего же не выпить! Вот что я хотел спросить вас, ребята, вернулся Залетный к своим словам, прерванным словами Александра. — Не был ли кто из вас на днях у Егорина? Дома он или уехал? Дельце у меня до него есть!

Сухощавый парень, тот, что был трезвее остальных, подумал немного и ответил.

— Должно быть дома… Вчера вот еще Федька, что-то такое болтал про Егорина, стало быть виделся с ним недавно.

— Что болтал, говоришь! — деланно равнодушным тоном переспросил Залетный, смутно чувствуя, что неожиданный загул Федьки и его болтовня об Егорине имеют некоторую связь.

Не один Залетный нетерпеливо ожидал ответа поясняющего, что именно болтал Федька, спящий теперь сном праведника — в темном углу, где сидел Александр, тоже насторожили внимание.

— Слышишь, — толкнул Сашка мрачного верзилу.

Тот молча кивнул головой.

— Нешто разберешь, что пьяный говорит, — спокойно ответил парень, чиркая спичкой, — много он вчера тут звонил… Про Егорина поминал, будто его кто-то и в чем-то нагнул. «Нашла» — говорит, — «коса на камень.» А по какому делу, неизвестно, значит.

— Вот уж подлинно говорится, что на ловца и зверь бежит, — внутренне обрадовался Залетный, но не подавая вида, равнодушно поддакнул:

— Ну, разумеется, пьяный иной раз такую чушь городит, что и сам после не помнит!

— Позвольте, господа, прикурить. Спички у меня вышли… — подошел к столу Александр и, наклонясь прикурить, искоса бросил взгляд на спящего Федьку. Никто не обратил внимания на этот маневр. Закурив, Александр, снова отошел и сел за свой столик.

Залетный некоторое время молча соображал:

— Ну, теперь не надо упускать Федьку из виду! Лишь бы за нитку поймать, а клубок поймать можно и потом…

— А, что, ребята, — заговорил Залетный, — не разбудить ли нам его: чай выспался… Он нас угощает, значит, хозяин, а мы его гости. А разве весело гостям сидеть, когда хозяин спит!

— Верно! Разбудить надо!..