Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Покойный дед Коновалов знал большой толк в этой ягоде, и у него в погребе всегда были ее запасы в виде настоек и натертой клоповки, закрытых в стеклянных банках.

Бывало и такое, когда дед с вечера напивался так, что утром нормальный человек болел бы долго и сильно. Артем же не раз наблюдал такую картину. Встав утром, он видел, в каком бодром состоянии был его дед. Вспомнив, сколько он выпил водки накануне, Артем не мог поверить, что человек может так себя поднять рано утром и, не опохмеляясь, колоть дрова, косить траву, копнить сено. А потом он узнал секрет этой богатырской стойкости после выпитого алкоголя.

Где-то часов в пять утра, проснувшись от тошноты, дед лез в погреб, доставал клоповку, наводил из нее морс или пил готовый, настоянный не один месяц в трехлитровых банках, потом ложился снова и через полчаса шел на свежий воздух работать, часок пропотев, махая топором или косой, обливался холодной водой, снова пил морс из клоповки и к часам восьми был, как свежий огурец. Правда, смутно помня, что же вчера вечером было. Спрашивал порой жену Федосью:

— Я вчера не буянил?

— Да буянил ты, окаянный. Буянил и матерился. Драться лез к Артему. Бесстыжая твоя голова. С ружья-то, что по воронам вздумал стрелять? Хочешь, чтобы тебя участковый забрал? Так заберет, не один в поселке живешь. Люди-то все видят, слышат. Ой, не доведет тебя эта водка, Ваня, до добра. А главное, неужели тебе перед Артемом не стыдно. Какой пример подаешь? — причитала Федосья Прокопьевна.

— А ты, бабка, не скули. Хороший человек дряни не наглотается, а дерьмо-мужик от хорошего в дрянь превратится. Пусть видит, что водка делает с нормальными мужиками.

— Это ты-то нормальный? Пьянь ты несусветная, — песочила деда бабуля.

Но проходило время, и дед мог снова набраться по какому-нибудь поводу, а утром, приведя себя в порядок, отстаивать свое вечернее поведение перед своей маленькой женой, понимая, что неправ. Видимо, по его словам, не раз спасала его ягода «клоповка». Прожил дед 71 год, для той жизни с его нелегкой судьбой, что довелось ему прожить, это все-таки было немало.

Уже возвращаясь с рыбалки на машине Евгения и мотоцикле Николая с хорошим уловом и прекрасным настроением от той красоты природы, журчания воды на перекатах, сумасшедшего, просто постоянного клева рыбы, Артем вспомнил Москву. Что там по обыскам у Турдыева и Ашотова? Он представил ту жару, которую испытывали в Москве те, у кого не было ни вентилятора, ни кондиционера, и, что характерно, цена на эти приборы выросла в 5-10 раз. Это не государство, это какой-то беспредел. Бедная, бедная Людмила, как она там выживает вместе с Джеммой. А тут на Сахалине красота, светит яркое солнце, легкий ветерок с моря проплывает по распадку к Камышовому хребту. Артем бывал на хребте не раз, и, действительно, там, среди тайги, каменистых хребтов растет камыш, настоящий. Камыш, правда, не выше метра, и там, где он густо разросся по плантациям в распадках и горного массива, не поют птички, не встречается ни заяц, ни коза. Медведь, и тот в этих местах только берлогу может себе организовать на зиму, но и он тоже не любит, видимо, ходить по жесткому, порой колющемуся настилу над землей. Правда, от охотников такие кущи — настоящее спасение. Поэтому те, кто когда-то назвал хребет Сахалина Камышовым, были абсолютно правы.

Прошла неделя, а обысков так и нет. Вечером, поднявшись на сопку метров на десять выше домов, Артем снова связался со Стариковым, который заверил, что волноваться нет смысла, все идет по плану.

Артем не стал высказывать своего сомнения, «завтраками» его кормят уже четвертую неделю. Благо, провели следственный эксперимент с Мормурадовым в квартире — это уже что-то. Мормурадов все основные действия по убийству валил на Гарисова. По приезду Артема ждала диктофонная запись и фотографии. Запись сделана без ведома следователя. Александр Кошевой под видом смотрителя за квартирой подослал надежного человека, который помимо записи на диктофон, по полной, готов доложить, как все происходило при допросе подозреваемого на месте преступления.

В целом Артем был доволен этим, ведь больше года Мормурадов не давал никаких показаний и нигде не ставил своей подписи. То, что проделал с ним Гусев, дало свои плоды. Мормурадов стал понимать, что с ним в встречала-! и базар никто играть теперь не будут, Гусев держал свое слово, и когда Мормурадова перевели в одну из самых дальних камер и где контингент принял его неласково из-за убийства ребенка, а наоборот, отправил чалиться у параши, то на следующий день он стал умолять Гусева о переводе его обратно, и он готов идти на явку с повинной.