Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Эти люди не поймут, как вершат судьбы судьи, как отпускают на свободу за деньги преступников. Сколько нервов и здоровья уйдет у тех, кто попытается бросить вызов плохой работе уголовного розыска, медлительности в разоблачении преступников из-за разных причин.

Конечно же, Артем понимает, что случись чего, так в 02 звоним. Сразу бежим в милицию, и по Чечне он знает многих наших ребят из милиции, что воевали они, как настоящие бойцы! Знает он и то, что те, кто там оказывались из оперов — в основном это сосланные мужики и, как правило, пошедшие против своего начальника, или нарушившие закон о превышении самообороны, или допустившие оплошность при задержании, как это было с Марковым и его напарником, как ушел из МВД полковник Сайга, и много таких примеров. Никак до Артема не доходило одно — убийца говорит, дает признание: «Я виновен, принимал участие», — а его не сажают, ждут решение судьи, он подумал-подумал, да и деру дал.

Все больше и больше Артем представляет такую картину: «Ночь. На окраине города собрались люди, в лучах фар и вспышек фотоаппаратов видны люди в форме и в штатском. В центре лежит окровавленный человек, крутятся вокруг него криминалисты, эксперты, строят версии опера и следователи. Вдруг из кустов выходит человек, в руках держит ружье и говорит:

— Извините, товарищи милиционеры, это я убил этого человека.

Несколько ближайших к нему людей обращают на него внимание, что-то говорят другим, и старший из них произносит:

— Ты что, мужик, тут голову морочишь, видишь, у нас труп. Иди отсюда по добру, а то заберем за хулиганство.

— Да я и говорю, что это я его убил. Нечаянно получилось, — настаивает вышедший из леса мужик.

— Ты так и не понял. Эй, ребята, уберите этого бомжа, а то работать мешает!»

Конечно, это абсурд, шутка, но по-другому и не скажешь. Если человек сказал, что убил, то надо его изолировать, надо брать под стражу и выяснять причастность, а если будет доказано, что он невиновен, то пусть за потерянное время в камере сам себя винит и денеги за его содержание выплатит. А если и не сможет выплатить, то бюджетом государство предусмотрело. Ни один мент не обеднеет, и ни у одного судьи не заберут за это ни одного рубля.

Артем знал, что Гарисов признал себя виновным, но продолжает гулять на свободе. Мормурадов открыто издевался над оперативниками и следователем, когда находился в Бутырке.

— Дайте мне 17 тысяч рублей, может, я что-то и расскажу, — усмехался Мормурадов, глядя нагло в глаза следователю.

Да кто дал право, человека, совершившего такое злодеяние, насилие, издевательство, грабеж, поджог, и все это нагло в центре Москвы, напротив здания Управления делами президента у метро «Маяковская» содержать в камере с мелкими воришками, хулиганами. И постоянно только и слышал в течение года Артем одно и то же. Он рецидивист, боксер и т. д. Да что за хрень? Да кто он такой, этот ублюдок, кто дал право насиловать и убивать. Гастарбайтеры распустились до полного беспредела. Артем, как только об этом начинал думать, то комок всегда подкатывал к горлу. Было обидно за всю нашу гнилую систему МВД, прокуратуру и все гуманное судопроизводство. Но надо бороться. Надо идти хоть как-то, но вперед. Обидно за державу, понятно, но только есть все-таки «профи», и поэтому теплится надежда, что есть и люди, которые помогут. Последнее время такие стали появляться все чаще. Быть может, есть связь с душами усопших, и они начали помогать? Артем видел постоянное безразличие к смертям очень многих, особенно тех, кто вникает в эту трагедию, они так и не узнают всей тяжести, которая легла на плечи горем убитого полковника, той же системы МВД. Скоро милиция станет полицией, а зачем? Надо не названия менять, а принципы работы, кадры и обеспечение. Поменять, чтобы убрать слово менты?

Размышления. Дача.

Артем шел до метро «Маяковская» и не видел прохожих, он не напрягался от мимо проходящих впритык машин. Он думал и думал, что так и не знает точно, что все-таки происходило в квартире с двенадцати ночи и до шести часов утра? Как поднялся Тьерри на четвертый этаж, разбудил ли он перед этим Ольгу, как вела себя Лиза, которая, как выясняется, легла спать вместе с мамой на месте папы. Значит Тьерри лежал в гостиной на диване и, видимо, смотрел телевизор. Многое мог прояснить Мормурадов, если он завтра даст Старикову явку с повинной.

Не исключено, что он будет валить на Гарисова. Артем понимал, что его действия очень малы для того, чтобы сдвинуть все так, как надо, а надо, чтобы было все по полочкам, кто, где и когда творил беспредел. Артема «напрягал» бывший следователь Ковердов, который так и не сказал ничего про экспертизу, проведенную с посудой, из которой пили коньяк убийцы. Оля боролась с Мормурадовым, с Гарисовым, когда те вырывали у нее нож. Не могла Оля не оказать сопротивления, наверняка она царапалась, и под ногтями должны остаться частицы кожи. Темнит Ковердов, что ничего не обнаружено. Как бы хотелось Артему добраться до заключений всех экспертиз, тех, что в деле, и тех, которых нет пока в деле, а то, что в деле много чего нет, то и не надо напрягаться, особенно после того, как дело было передано в отдел по особо важным делам следователю Следственного комитета при прокуроре г. Москвы Хмелюку. Ковердов, видимо, изъял из дела то, что не было доработано, например, не оказалось двух рапортов от Щукина на международное поручение, не оказалось последнего допроса Гарисова, которое провела в Джизаке в декабре прокуратура Узбекистана. Хоть там и продолжал Гарисов прикидываться овечкой и как бы был на побегушках у крутого Мормурадова, но через этот допрос много можно было узнать о помощниках Турдыеве и Ашотове. Видимо, Ковердов умышленно недодал следователю Хмелюку результаты допроса Гарисова. Полгода прошло, а повторных вызовов на допрос Турдыева и Ашотова никто так и не делал. Зачем это было надо Левкову и Ковердову, главным вершителям хода расследования, кто надоумил этих людей прекратить «копать», искать факты на Гарисова, Турдыева и Ашотова?