Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Но, увы. Увы, они ехали одни они, те, кто всего три месяца назад потеряли и дочь, и внучку, и зятя. Скажите, каждый, кто сейчас читает эти страницы, как жить дальше? Как успокоить нервы и клубок воспоминаний, как удержаться от слез, когда душевная песня льется из динамика, а она так нравилась Ольге. Как сдерживать слезы при виде маленьких деток, вздрагивать, если вдруг в ком-то виделись черты погибших детей?

В Феодосии Артем и Людмила вышли, как всегда, на станции «Айвазовская», не доехав до конечной 12 минут. У вагона их встретила внучка Ира и ее парень, молодой, интересный, целеустремленный и спортивного вида человек. Звали его Владимир. В июле исполнился год их дружбе. Владимир воспитывался в семье офицера и производил впечатление человека уверенного и целеустремленного. Он всячески помогал семье Шмелевых в трудное, горькое время. И их дружба очень нравилась и Артему, и Людмиле. Артем Шмелев видел во Владимире честного и надежного парня, а может быть, и будущего родственника. Он видел их любовь, он был рад, что у Иры есть защита и опора.

Однокомнатную квартиру в «Камышах» Артем с Людмилой купили еще в 1995 году, совершенно случайно увидев объявление на воротах КПП войсковой части, за три с половиной тысяч долларов, хотя по тем временам и заработку в двести пятьдесят долларов в месяц это были огромнейшие деньги. Но все сошлось, он снял все деньги с книжки, продал свой любимый автомобиль, который купил в Германии, служа в СГВ, хоть очень и не хотел этого делать, ведь это же была иномарка. Однако 93-94-е годы были голодными и тревожными. Денег всегда не хватало. Но он, как представил, что будет возможность ездить к морю, то сделал невозможное и собрал требуемую сумму к договоренному времени. Тот, кто прожил у моря семнадцать лет, знал, что такое море. Правда, море морю рознь. Черное море — это не Татарский пролив с максимальной температурой воды в 19 градусов, и то только в июле, а Черное море — это ласковое солнце, теплая вода, до 28 градусов и еще что-то необъяснимо приятное, притягивающее к шуму волны и всеобщему настрою отдыхающих.

— Живут же люди! — думал Артем, — не то, что там, на Сахалине, постоянная борьба с природными катаклизмами. Лета ждешь, как манны небесной, а оно все медленно и медленно приближается к июню, а в конце июля начинает убегать, подтягиваться к осени, а 1 сентября порой и заморозки подбегают. Конечно, сахалинцы — это не все люди, кто смиряются с вечной борьбой за выживание, зимой с заносами, буранами, штормами и осенними обложными дождями, но он, Артем, во всем этом помнил только хорошее, а плохое — как короткие мгновения. Наверное, потому что там он вырос, там были его родители, сестренки, дедушка, бабушки, первая влюбленность и дружба с пацанами. А природа, конечно, с Крымом не сравнить, но в Сахалинской природе столько своего необъяснимого, притягательного, что порой снится Артему Родина, как сказка. Такая красота приснится, что и просыпаться не хочется. Сахалин не Крым, но чем-то он и схож, бывает с ним, по этой красоте, а вот по погоде, конечно, он жесток и не предсказуем.

Квартира была на первом этаже в пятиэтажном доме, а перед окнами росли огромные вишневые деревья в палисаднике, доставшемся вместе с квартирой от живущего здесь до своей смерти старика-фронтовика ВОВ деда Зотова. Дед давно, еще лет 25 назад, посадил сад из пяти вишневых, двух абрикосовых и трех сливовых деревьев. Деревья давали хорошие плоды. Артем каждый год, как приезжал, наводил порядок в садике. Собирал выброшенные из окон сверху бутылки, пакеты и другой мусор.

Дома они познакомились с братом Владимира Денисом и его девушкой Ниной. Аня, подруга Иры из Владимира, была уже знакома и Артему, и Людмиле.

На следующий день Ирина со своими друзьями уехала в Москву. После обеда Артем и Людмила шли сквозь камыши по дороге, но той бывалой радости сближения с морем не испытывали. Они остались одни. Им надо побыть одним. Им надо все понять, им надо доплакать. Надо как-то возвращаться к жизни, но уже к другой жизни с вечной раной души, с обделенностью счастьем в судьбе. Уже Артем никогда не скажет о себе, что он счастливый человек. Этого не скажет и Людмила.

Пляж.

Артем смотрел на море и, глядя, как парень с девушкой безмятежно загорают на большом надувном матрасе, вспомнил случай с прошлого года, когда также загорающих двух девушек на матрасе ветер потащил в море. Одна из них бросилась в воду и еле доплыла до берега, вторая испугалась отдаленности от берега, осталась на «плоту», и ветер быстро унес ее в открытое море. Девушке было 18 лет. Только на третьи сутки спасатели обнаружили ее, сняли с плотика, обессиленную и обгоревшую на солнце до беспамятства.