Владимир Савенков: Живой товар: Москва — Лос-Анжелес

Андрей с азартом, с прихлопом потирал руки. Словно аплодировал чему-то:

— А теперь в ресторанчик, родная. Обе лошадки — твои, запрягай!

— До Лос-Анжелеса дотянете? — спросила Саша. Навстречу шел Барт.

— Переведи ему, что я поздравляю его с победой, — сказала Саша. — С прекрасной победой.

— С чего ты взяла, что он выиграл? — рассмеялся Андрей. — По физиономии определяешь? Так она у него от природы светится.

— Женская интуиция, — пояснила Саша и приподняла бокал, приветствуя приближающегося американца.

В ресторане Саша пожелала жареного осетра, но у американцев все — салмон, и осетр — салмон, и севрюга. Возможно, Саше принесли именно севрюгу. Еда и болтовня заняли около часа. После обеда Барт продолжил игру в «Блэк Джек» а Растопчин потянул Сашу в «Ривьеру», в номер «перевести дух и обсудить дальнейшие планы». В сущности, в тот момент ему было решительно все равно, что обещать Саше и он пообещал ей, что до Лос-Анжелеса она доберется на «Понтиаке» Барта.

— Хотя нам с ним за это следовало бы головы оторвать, — добавил он. — На сколько у тебя виза?

— На два месяца, — сказала Саша.

— Визу, конечно, можно продлить, если попадешь в хорошие руки, — Андрей сел на кровать и стал расстегивать рубашку. — Но разве ты сможешь получить работу с твоей визой?

— А девочки наши как? — возразила Саша.

Андрей посмотрел на нее с сожалением. Похлопал по краешку постели садись, мол, рядом. Босая Саша стояла на ковре и покусывала губы. Помада была бледного нежного цвета. А когда Сашуля взлетает в цирке, как пить дать, несет на себе под купол полтонны косметики, подумал Андрей. А вдруг я зря ее отговариваю, засомневался Андрей, что если она и впрямь такая гениальная спокойненько найдет себе приличное местечко, хозяева формальности уладят? А то и замуж выскочит, девка видная, спортивная, смышленая. Подошла бы кому в постели, а язык — дело наживное. Самому, что ли, жениться?

— Над чем ты смеешься? — спросила Саша.

— Помаленьку влюбляюсь, радуюсь, — ответил Андрей.

— Ты, правда, архитектор? — Саша отступила к стене и пристально посмотрела на Растопчина.

— Правда, — засмеялся он. — А ты думала, кто?

— Шут гороховый. Влюбляется он!

— Хочешь, я тебе предскажу кое-что? — сменил тон Растопчин. — Однажды, а это однажды наступит очень скоро, ты проснешься, оглядишься по сторонам и взвоешь: дура я, дура — а что если мой милый Андрюша в тот жаркий августовский денек вовсе не шутил, а серьезнейшим образом признавался мне в любви в то время, как я держалась за животик и делала ему «ха-ха»?

— Мне только животика от тебя не хватало.

— Другой вопрос, — поморщился Андрей, — и, вообще, твои проблемы.

— Пусть так, — Саша поднялась на цыпочки, набрала полную грудь воздуха и вскинула руки, словно собралась куда-то нырять или закрутить сальто. Через мгновение обмякла, руки опустились, волосы упали на лицо.

Андрей нагнулся, расшнуровал кроссовки, забросил их под журнальный столик.

— Слушай! Нам тут без бумажки не выжить. Девочки зовут! — изобразил он восторг. — Тут в поганом борделе и то сначала лезут в документ, а уж потом в-вы-пускают, — запнулся Андрей, — на публику, попой вилять. При наличии таковой, естественно.

— О борделе ты в самый раз вспомнил, — похвалила Саша Растопчина. — Сняв кроссовочки-то. Штанишки помочь расстегнуть?

— Помоги.

— Обойдешься, — Саша топнула босой ножкой по ковру.

— Ты любишь виноград?

— Да.

— Калифорнийские сорта по вкусу средненькие, но зато без косточек. Прижмет — иди в сезонные рабочие на виноградник, — посоветовал Андрей. — Вот уж где не требуют никаких бумаг. Платят, сволочи, четвертую часть от заработка своего бродяги, однако, подзагоришь и вволю вкусишь солнечных ягод. Пуэрториканцам, заметь, ни на черта не нужны ни солнечные ягоды, ни загар, а от них отбоя нет — так им нравится на плантациях. Отвоюем место под солнцем, — выкрикнул Андрей и сдернул с кровати покривало. — Не век же нам, снежным людям, мороженную клюкву по болотам обдирать!

— Ты что, всерьез обо мне волнуешься? — удивилась Саша. — Дожила девка! Нет, ты посмотри на меня, неужели такие пропадают?

— Руки в боки, валяй вприсядку, — Андрей открыл холодильник, но ни пива, ни джюса в нем не обнаружил.

— Брось хорохориться. И такие, как ты, пропадают, и другие, которым ты в подметки не годишься. Наши все здесь, в какой-то степени, пропадают. Один наш преуспевающий спортсмен, играющий в Швеции, как-то обмолвился: моя жизнь на Западе — путешествие в роскошное одиночество! — Растопчин щелкнул пальцами.