Дмитрий Черкасов - Записки Джека-Потрошителя

Восьмого октября, в понедельник, полиция устраивает в Риджент-парке еще один экзамен двум ищейкам — Бурго, который отлично показал себя в Брайтоне, и Барнаби. Результаты сочтены более чем удовлетворительными. Молодому человеку, изображавшему преступника, дано пятнадцать минут, за которые он успевает удалиться примерно на милю, после чего вдогонку ему спускают собак. Вечером того же дня эксперимент повторяют в Гайд-парке, после наступления темноты, и на этот раз собак ведут на привязи констебли — именно так с ними будут работать в Уайтчепеле.

Испытания снова оказались успешными, и на следующее утро, во вторник девятого, в семь часов, они были проведены уже в присутствии сэра Чарльза Уоррена, который несколько раз лично убегал от собак, проверяя их в деле. Десятого октября «Таймс» сообщила, что сэр Уоррен был полностью удовлетворен результатами.

Эдвин Бро, заводчик, должен был отбыть к себе в Скарборо, но он оставляет собак на попечение своего друга господина Тонтона, считающегося большим знатоком данной породы. Тонтон должен присматривать за ними, пока лондонская полиция раздумывает над возможностью приобретения ищеек.

Несмотря на неоднократные успешные проверки, сэр Чарльз Уоррен колеблется — не в последнюю очередь из-за критических замечаний в прессе. Издания, настроенные к шефу полиции менее дружелюбно, чем «Таймс» (то есть практически вся остальная лондонская пресса), не скупятся в эти дни на язвительные комментарии. До сих пор в полиции не пытались использовать собак для розыска преступника, и консервативные лондонцы не видят в начинании сэра Уоррена никакого смысла.

В конце концов, не дождавшись никакого решения, Эдвин Бро письменно просит Тонтона отправить собак на выставку в Брайтоне. Тонтон выполняет это распоряжение наполовину, отправив Бурго; Барнаби остается при нем на случай, если полиции все же понадобится ищейка. Тонтон искренне хочет помочь найти Джека-Потрошителя.

«Похороны жертвы трагедии на Митр-сквер состоялись вчера днем. Возле морга Сити на Голден-Лейн собралось множество людей, которые следили за отправлением траурного кортежа на кладбище Иллфорд. Не только улица была переполнена людьми, но и окна близстоящих домов и их крыши оказались заполнены зрителями. Процессия покинула морг около половины второго и состояла из катафалка, траурной повозки с родственниками и друзьями покойной, а также кареты с представителями прессы. Гроб был изготовлен из полированного вяза и дуба, прикрепленная к нему пластина содержала надпись золочеными буквами: „Кэтрин Эддоуз, умерла 30 сентября 1888 года в возрасте 43 лет". Красивый венок был помещен на гроб одной из сестер покойной, на кладбище к нему присоединился венок из маргариток, возложенный одной из родственниц. На похоронах присутствовали четыре сестры убитой — Гарриет Джонс, Эмма Эддоуз, Элиза Голд и Элизабет Фишер, ее две племянницы — Гарриет и Эмма Джонс, а также Джон Келли — человек, с которым она жила. Процессия проходила через Голден-Лейн и Олд-стрит, и тысячи человек, которые сопровождали ее в Уайтчепел, значительно затруднили передвижение по улицам. Порядок, однако, был превосходно поддержан силами полиции Сити под руководством суперинтенданта Фостера и инспектора Вуллетта, а за пределами Сити — полицией G-дивизиона под руководством суперинтенданта Ханта и инспектора Бернхама. После Олд-стрит маршрут пролегал по Грит-Истерн-стрит, Коммершл-стрит, Уайтчепел-роуд, Майл-Энд-роуд, через Стратфорд к городскому кладбищу в Иллфорде. Возле церкви Святой Марии в Уайтчепеле собралась большая толпа желающих увидеть проход процессии; на кладбище присутствовало несколько сотен человек, большей частью из Ист-Энда. Могилу обходили мужчины и женщины всех возрастов, некоторые с младенцами на руках. Отпевание состоялось в англиканской церкви на кладбище, службу провел преподобный мистер Данскомб…»

(«Дейли телеграф» от 9 октября 1888 года, страница 3).

Характерно, что Элизабет Страйд была погребена на том же кладбище двумя днями раньше, но это событие не вызвало столь бурного резонанса в обществе.

— Обратите внимание, какой общественный отклик находит смерть несчастной потаскушки! — Сикерт собирает по мансарде рисунки, на которых изображена Элизабет Страйд. — Интересно, что теперь предпримет наш осел Уоррен? Я не претендую на лавры провидца, однако нетрудно догадаться, что еще один-два подобных случая, и он распрощается со своим постом.