Владимир Турунтаев - Методом исключения

— И тем не менее, на чем основываются ваши подозрения, Раиса Алексеевна? — спросил Бородин.

— Так я ж вам говорю: он великий мастер! И по дереву режет всякие там маски, и лепкой занимается. Ему слепки с ключей сделать раз плюнуть. А ключи у меня, когда я дома, всегда торчат в дверях изнутри. Долго ли ему, пока я в ванной под душем плещусь или еще где уединяюсь, долго ли ему, я вас спрашиваю, подойти к двери и сделать слепок?

— Но это пока только ваши предположения!

Зверева снова ожгла его взглядом.

— Да вы меня выслушайте до конца!

— Я вас слушаю, — смиренно обронил Бородин.

— Уже восемнадцать дней прошло! От вас что требуется? Я предлагаю вам версию, а вы уж, будьте добры, проверьте ее, если у вас других нет. Только ради Бога не сидите сложа руки! Кстати, у меня, к вашему сведению, не только предположения, потому что… Сколько там у меня вещей взято — лишь он мог знать, где некоторые из них лежали. Ведь до него у меня вообще года два никто в квартире не бывал, кроме моей подруги. Ну, чтобы кто-то без надзора хоть на минуту оставался…

— Ваша квартира на каком этаже?

— На восьмом.

— Я так понимаю, что ни взлома, ничего такого не было?

— Абсолютно ничего! В чем и дело: у меня две входные двери, металлическая и простая. Все замки целы, двери тоже.

— Вы их закрыли когда уезжали?

— Замки в металлической двери я закрыла на два оборота, а когда вернулась, обе двери были просто захлопнуты.

— Что из вещей было взято?

Зверева возмущенно вскинулась:

— Вы, смотрю, даже не заглядывали в эту папочку! А там все должно быть перечислено.

— Протокол я читал, — сказал Бородин. — Но уж коли я взялся за ваше дело, то хотел бы услышать из первых уст.

— Ну пожалуйста, мне не трудно, — Зверева отходчиво улыбнулась. — Японский цветной телевизор, видеомагнитофон, тоже японский… Дальше, мутоновая шуба, совсем новая. Все золото. Три пары обуви — двое сапог и туфли. Ну там кофточки, французские духи «Шанель». Ковер тоже потащил было, но мой сосед по подъезду заподозрил неладное, погнался. Тогда Агарков бросил ковер и удрал.

— Ваш сосед узнал Агаркова?

Зверева досадливо отмахнулась платочком, который был у нее в руке.

— Как он мог его узнать, скажите на милость, если до этого ни разу не видел! Но приметы совпадают…

— Кстати, из материалов дела следует, что вор был не один, — сказал Бородин.

— Ну разумеется! — тут же согласилась Зверева. — Как же обойтись без сообщника: одному ведь не под силу столько всего уволочь! Но вы разыщите Агаркова, а тогда и приятель его отыщется.

— Договорились: будем разыскивать вора, — улыбнулся Бородин.

Зверева была явно разочарована.

— Но все-таки я хотела бы знать, с чего вы начнете розыск. Мне кажется…

— Раиса Алексеевна, давайте уж не будем подменять друг друга. Как сказал Наполеон: один плохой полководец лучше, чем два хороших. Такие вот дела.

— Ну пожалуйста! — с кислой миной согласилась Зверева, поднимаясь со стула. — А когда мне ждать результатов?

— Спросите что-нибудь полегче, — Бородин тоже поднялся, извлек из кармана связку ключей и подбросил на ладони. Извините…

— Я вас не держу! — бросила Зверева с оскорбленным видом и вышла, не попрощавшись.

Как только в коридоре смолкли ее шаги, Бородин опять уселся за стол и начал обзванивать свидетелей.

Алексей Иванович Севастьянов, моложавый пенсионер («…пока что бегаю трусцой, слава Богу, да мяском не злоупотребляю, больше на фрукты-овощи налегаю») рассказал, как семнадцатого ноября, около трех часов дня, позвонила ему по телефону соседка Зверевой по этажу Ольга Ивановна Белова и, крайне волнуясь, сообщила, что двое каких-то незнакомых мужчин выносят вещи из квартиры Зверевой. На вопросы Беловой они ответили, что хозяйка наняла их пособить с переездом в другую квартиру. Беловой показалось странным, что самой хозяйки в квартире нет. Она на всякий случай спросила, как Звереву звать по имени-отчеству, и один из мужчин ответил, что Раисой Алексеевной, однако глаза у него при этом бегали.

Квартира Севастьянова на втором этаже. Он быстренько оделся, выскочил из дому и одного мужчину сумел догнать. Того, который тащил ковер.

— Я ему: «Ну-ка, стой!» Так он еще поднажал. А ковер-то большой, неловко с ним. Я раз — подножку. Парень хоть и удержался на ногах, но ковер выронил. И наутек! Тут я маленько промешкал: ковер прямо в ногах у меня развернулся… Гляжу, а парень уже через ограду деткомбината перемахнул и за бугром скрылся. У нас во дворе, если видели, бугры насыпаны, частные гаражи под ними. Ничего на той стороне за ними не видать. Но мне сдается, что вор либо к сто двадцать восьмому дому, по Бебеля, рванул, либо к соседнему…