Элмор Леонард - Контракт с коротышкой

Мы слышим, как ревет двигатель, «кадиллак» несется прямо на застывшего в лучах фар в центре улицы Лавджоя. Он стоит именно на том месте, где был убит его сын.

— Гм, — выразил свое отношение Кэтлетт и откинулся на спинку кресла. Он уже прочел сценарий.

— Погоди, — сказал Чили, — ничего не говори.

Он читал предпоследнюю страницу сценария.

СМЕНА КАДРА

Сгорбившийся над рулем Рокси, с безумным взором.

У. 3. Рокси — Лавджой сквозь лобовое стекло.

КРУПНЫЙ ПЛАН —

Лавджой в центре улицы.

СМЕНА КАДРА —

У. 3. Лавджоя на несущуюся на него машину.

У. 3. Рокси — Лавджой срывается с места и бежит к магазину.

ЭКСТ. ЦВЕТОЧНЫЙ МАГАЗИН — НОЧЬ

КАДР —

Лавджой едва успевает отскочить, «кадиллак» проносится мимо.

ИНТ. «КАДИЛЛАК» — КРУПНЫЙ ПЛАН — РОКСИ

Выражение ужаса, когда он видит

СКВОЗЬ ЛОБОВОЕ СТЕКЛО

витрину цветочного магазина перед капотом.

ИНТ. ЦВЕТОЧНЫЙ МАГАЗИН

(ЗАМЕДЛЕННАЯ СЪЕМКА) — НОЧЬ

«Кадиллак» разбивает витрину, пролетает через торговый зал и врезается в огромный холодильник.

ИНТ. ЦВЕТОЧНЫЙ МАГАЗИН —

ДРУГОЙ КАДР — НОЧЬ

Входит Лавджой, осторожно подходит к «кадиллаку», заглядывает внутрь и видит

РОКСИ В «КАДИЛЛАКЕ»

Окровавленное лицо среди цветов и растений, человек несомненно мертв.

Чили перевернул страницу. Приехали полицейские, масса действия. Выходят санитары, несущие Рокси в мешке для перевозки трупов. Подавленный Лавджой поднимает взгляд. Появляется Илона. Илона отводит его в сторону и «с мудростью, не свойственной годам» говорит, что все позади, после чего добавляет что-то насчет цветов типа: «Кроме того, вся жизнь твоя отдана их выращиванию». «Кроме того» — эти слова постоянно используются в кино, но в реальной жизни их почти не услышишь.

— Ну? — окликнул Кэтлетт.

Чили поднял голову и закрыл сценарий.

— Не пристрелил его, а надо было, — продолжил Кэтлетт.

— Он вообще ничего не сделал, — констатировал Чили. — Парень погиб, это верно, но что для этого сделал Лавджой?

Кэтлетт приподнялся в кресле и облокотился на стол:

— Заставил это случиться.

— Что? Все спланировал? Нет, он лишь отскочил от машины, спасая собственную задницу, больше ничего.

— Ты не понял идею фильма. Что он нам говорит? «Ведите добродетельную жизнь, и все дерьмо исчезнет само собой». Кино именно об этом.

— И ты в это веришь?

— В фильмах — да. Фильмы не имеют ничего общего с реальной жизнью.

Чили хотел было поспорить, но передумал.

— Мне не нравится концовка.

— Хочешь изменить? — Кэтлетт снова откинулся на спинку кресла.

Чили ничего не ответил, лишь посмотрел на обложку сценария, потом открыл ее и взглянул на титульный лист:

В первую очередь следовало изменить название. Даже «Мюррей Саффрин» звучало лучше, чем «Лавджой».

— Тебе не нравится концовка, — произнес Кэтлетт, — а мне — середина. Думаю, мы можем все исправить. Слышь, что я говорю? Добавить жару. Чтобы у зрителей руки потели. Мы можем это, ты и я. В этом дерьме мы разбираемся лучше всех. Типа делишек Рокси, о которых ты упомянул, ну, как он разбирал краденые машины…

— Надо подправить женскую роль, — вдруг осенило Чили. — И тогда мы сможем заполучить Карен Флорс.

— Карен Флорс? — удивленно переспросил Кэтлетт.

— Она не снималась несколько лет, но актриса хорошая.

— Карен Флорс… Где-то я слышал это имя.

— И изменим концовку, — продолжал Чили. — Чтобы Лавджой не стоял просто так, а был виновником событий.

— Мы все это можем, ты и я. Сядем и перепишем сценарий, там, где это надо.

Чили снова открыл сценарий, пролистал его, изучил, как оформлены страницы.

— Ты умеешь писать сценарии?

— И ты меня спрашиваешь, умею ли я писать слова на листе бумаги? — удивился Кэтлетт. — Знаешь, как это делается? Выводишь одно слово за другим, как они приходят в голову. Это тебе не на рояле играть, там надо знать ноты. Тебя же научили в школе писать, верно? Надеюсь, научили. Пришла в голову мысль, пишешь то, что хочешь сказать. После чего нанимаешь человека расставить запятые и подправить там, где положено, если сам не умеешь. Может быть, ошибки в мудреных словах исправить. Есть люди, которые это умеют. Я видел сценарии, где все слова были написаны неправильно, а запятых не было вообще. Так что все это не важно. Дошел до последней страницы, написал в конце: «Затемнение», и все.

— И все?