М.Д.: Что на самом деле вы там делали, Элиот?
Э.В.: Наверное, спасал человека, я так полагаю. Хорошо, что я очутился там, верно? Мне показалось, что Раджи что-то замышляет, поэтому я за ним и увязался. Чили Палмер — мой друг, и я не хотел, чтобы с головы его упал хоть волос. Это прекрасный человек.
М.Д.: Вы хотите сказать, что он для вас больше, чем просто друг?
Э.В.: Нет, поймите меня правильно. Чили — человек без червоточины, за что я его уважаю. Ну а я такой, какой я есть.
М.Д.: Вы чистокровный самоанец?
Э.В.: Чист я только сердцем и в помыслах. А самоанского во мне не то восьмушка, не то четвертушка, но эту свою частицу я ценю в себе больше всего.
М.Д.: Полиция прекратила вас допрашивать?
Э.В.: Они расспрашивали меня о Раджи, как это делаете и вы. Я объяснил им, что перестал работать на него сию же минуту, как только он рассказал мне, что убил Джо Лаза.
М.Д.: Разве вас не подозревали в соучастии? Как я слышал, существуют свидетельства очевидцев. Свидетели видели двух убийц, и одним из них могли быть вы.
Э.В.: Полицейские хотели, чтобы свидетели посмотрели на меня в ряду других лиц, но мой адвокат заявил, что это было бы несправедливо, поскольку мое лицо им уже примелькалось в газетах, и меня отпустили.
М.Д.: Это правда, что Чили Палмер собирается дать вам роль в одной из своих картин?
Э.В.: Да, Майк, совершенно верно. Сначала он хотел назначить мне кинопробу, посмотреть, способен ли я играть. Но потом он сказал, что проба не нужна. Так что сниматься в новой его картине я буду.
М. Д.: О чем же она?
Э.В.: Этого он мне не говорит. Я сказал: ладно, я согласен, но я хочу продемонстрировать свой актерский талант. И он договорился, что я выступлю в «Трубадуре» в Санта-Монике. Через две недели.
М.Д.: С чем же вы выступите? Будете петь?
Э.В.: Пусть это будет сюрпризом. Я давно потихоньку над этим работал, не говоря никому ни слова. Хотел всех удивить. Вы Линду Мун знаете?
М.Д.:Ту, что исполняет хит «Одесса»? Кто ж ее не знает!
Э.В.: Она моя приятельница. Пришла навестить меня, когда казалось, что дела мои плохи.
М.Д.: Она тоже будет выступать?
Э.В.: Говорю вам — это сюрприз. Вот приходите и увидите.
Элейн присутствовать не смогла. В тот день ей пришлось вылететь в Нью-Йорк для переговоров со страховой компанией — владельцем студии «Тауэр». Главным образом по этой причине Чили и записал все на видео, использовав две камеры. Спустя несколько дней они смотрели это, лежа в постели со стаканчиком и покуривая: Элейн — свою сигарету, Чили — сигару. Когда Чили с помощью дистанционного пульта включил видео, Элейн спросила:
— Это кто, Линда?
— Да, конечно. Линда и ее ансамбль. С кое-чем забавным.
Они вышли на эстраду, включили в сеть электрогитары, приготовились: Линда — с болтающейся низко на животе гитарой, Дейл — на табурете, какие бывают в барах, Торопыга — с пополненным арсеналом ударных инструментов и Вита — в отдалении с микрофоном. Выйдя к среднему микрофону, Линда сказала:
— А теперь держитесь крепче за стулья, потому что сейчас вас оглушат. Я Линда Мун, и мне очень приятно представить вам дебютанта — моего хорошего друга Элиота Вильгельма. Приготовьтесь услышать настоящий стопудовый гангстерский хип-хоп! Итак, Элиот Вильгельм и его «Блистательные самоанцы».
Она ударила по струнам и посторонилась, чтобы дать дорогу группе с электрогитарами. Элейн воскликнула:
— Боже ты мой!
Это она увидела Элиота и его рэперов — крадущейся гангстерской походкой вышедших на середину шестерых крепких парней в черном, черных фетровых шляпах и черных очках. Пели они при этом следующее:
Вот идет красавчик, увы и ах!
Вот идет красавчик в тяжелых сапогах!
Товар наш слишком хорош,
Чтоб спустить его в унитаз.
Помнишь, как мы кайфовали,
Ширялись за разом раз?
Ах, ох! (Это вступали Линда с Витой)
Ш-ш! Спокойно, парень! Будь крутым!
Слышишь, ты? Будь крутым!
Красавчик по лестнице поднимается,
Видно, на драку нарывается!
Через минуту, не больше,
Он откроет дверь!
Что делать будем, девочка?
Что делать будем теперь?
(Хор)
В этом гигантском улье,
В этом отстойнике,
Зовущемся Голливуд,
Чего только не встретишь,
Здесь все точно так же живут:
Курят травку, колются, пьют.
Так чего ж это ты вдруг задумал
Попортить мне весь уют?
(Хор)
Идешь ты, но я спокоен,
Спокоен, как никогда.
Выглядишь ты грозно,
Но это все ерунда.
И убери свою пушку —
Лучше сам береги макушку!
Читать дальше