Питер Таскер - Самурай-буги

Бывший полицейский особенно ценен, он даже выводит Джорджа на людей, хорошо знающих Мори. Пятнадцать лет назад Сакура была старшей девушкой в массажном салоне двумя этажами ниже конторы Мори. Сейчас ей сорок, она наркоманка и работает в порнокинозалах – единственное место, где достаточно темно, а мужчины достаточно отчаянны, чтобы платить ей. Джордж находит ее там, где сказал бывший полицейский – в фаст-фуде напротив кинокомплекса. И, как и посоветовал ему бывший полицейский, Джордж принес ей подарок: маленький шарик из фольги. Она разворачивает его, видит внутри пять граммов белого порошка и широко улыбается щербатым ртом. Джордж тоже ухмыляется ей. Она не улыбалась бы так безмятежно, если бы знала, что это за состав: пятая часть наркотика, две пятых крахмала, две пятых молотого пенициллина (остался с тех пор, как Джордж лечил триппер).

Садятся.

– Этот Мори, – говорит Джордж. – Расскажи, что ты знаешь о нем.

– Зачем? – говорит Сакура, убирая серебряный шарик к себе в сумочку.

Ужасный вид: костлявые руки, волосы в перхоти, кожа – как старая бумага. Джордж с трудом заставляет себя смотреть на нее.

– Я думаю дать ему работу. Но сначала я должен проверить, можно ли ему доверять, нормальный ли он мужик.

– Он нормальный мужик, – конфиденциально говорит Сакура. – Не волнуйся.

– Мне надо знать больше. Ну, например, работает ли он сам, носит ли оружие, есть ли у него влиятельные Друзья-приятели? Вот такие вещи.

Джордж изображает приятную усмешку, но это не действует. Налитые кровью глаза подозрительно глядят на него поверх кофейной чашки. Сакура кивает на телефон-автомат на другой стороне улицы:

– Давай я пойду и позвоню Мори. Если он согласится, я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

Джордж морщится под зеркальными очками. Зачем эта женщина создает сложности? Почему бы просто не сделать, что ей говорят?

– Не надо, – говорит он поспешно. – Давай лучше пойдем в какое-нибудь место поукромнее, где я смогу объяснить тебе вопрос в деталях. Честно говоря, я бы и стресс снять не прочь…

Он достает из кармана бумажку в десять тысяч иен и машет перед ее приплюснутым носом. Сакура смотрит на бумажку, как загипнотизированная.

– Ладно, – говорит она. – Пошли на подземную парковку на той стороне дороги. Там сзади есть кладовка, можно туда.

Джордж с облегчением вздыхает, хватает ее за руку и волочит наружу из фаст-фуда. Интересный психологический момент: у всех своя профессиональная гордость, даже у шлюх. А может – особенно у шлюх.

Они сходят по эстакаде внутрь парковки под кинокомплексом. Парень в билетной будке кивает им, думая, возможно, о хорошем обеде, который сможет купить на плату за неофициальное пользование кладовкой. Сакура машет ему рукой, подпрыгивая, как школьница по дороге в классы. Когда пойдем назад, она не будет так махать рукой, думает Джордж. Вообще не будет двигаться, скорее всего. Он поглаживает карман пиджака, проверяя, на месте ли кастет.

Пять утра: Мори открывает глаза. Его будит слишком близкий шум. Вот опять: кто-то скребется за окном, такое впечатление, будто по маленькому балкончику кто-то ходит.

Мори тихо сползает с футона, крадется к занавеске, стоит и слушает. Минута тишины, затем звук повторяется – на сей раз громче, будто металл скрежещет по металлу. Мори делает медленный глубокий вдох и резко отдергивает занавеску. И вот что он наблюдает: огромнейшая ворона, каких он в жизни не видал, с клювом, как стальной штырь, бугристые когти перебирают по перилам балкона.

Мори стучит костяшками пальцев по стеклу. Ворона властно смотрит на него. Мори берет бейсбольную биту, стоящую в углу, и открывает окно. Ворона взлетает, длинными неспешными взмахами крыльев переносится на телеграфный столб и с пренебрежительным видом усаживается там.

Эти твари больше похожи на маленьких птеродактилей, чем на птиц. Рассказывают, что они уносят в когтях котов, преднамеренно сбивают курьеров-разносчиков с велосипедов, выклевывают глаза спящим пьяницам. Благодаря белковой диете, предоставляемой им мусорными мешками большого города, каждое новое поколение становится все больше, сильнее и все меньше боится людей. Мори недавно читал статью, где говорилось, что по уму они уже равны человеку каменного века. Это кое-что значит. Если рассуждать независимо и логически, Мори предпочел бы утонченную, современно мыслящую ворону некоторым из якудза, с которыми ему приходилось встречаться.