Валерий Горбунов - Секреты для посвященных

Вячеслав прочел:

«Высокопоставленный член администрации США Э. Миз заявил: „Наша ядерная стратегия имеет целью восстановить превосходство США над СССР в течение 10 лет“».

— А теперь вот это, — проговорил генерал-лейтенант и протянул Вячеславу еще один листок. То была вырезка из американской газеты «Нью-Йорк таймс»: «Ракета MX является краеугольным камнем осуществляемого администрацией плана наращивания военного потенциала США. Принято решение о размещении ракет в существующих шахтах в Вайоминге и Небраске, где ракеты MX были бы ближе к целям на территории Советского Союза при полете через Арктику».

— А почему они возлагают особые надежды именно на MX? — спросил Вячеслав.

— Ракеты особо точного боя. Способны поразить наши ракеты прямо в шахтах, еще до их старта. Бац, и готово!

У Вячеслава от этого «бац» мурашки побежали по телу. Он вспомнил увиденный им вчера в местном музее документ, в котором сообщалось, что летним вечером 1933 года в небо над Нахабином взлетел похожий на обрезок водосточной трубы объект и 18 секунд продержался в воздухе.

— Конечно, нам приходится нелегко, — со вздохом сожаления сказал Грачев. — Мы ведь начали довольно поздно, в тридцать третьем году.

— Ну, это не совсем так. История русского ракетостроения имеет еще более глубокие корни, — заметил Волков. — Вот мы упоминали Льва Толстого. А известно ли вам, что великий писатель имел самое близкое отношение к ракетам? Да, да. В октябре 1854 года, заметьте, более чем сто лет назад, на имя командующего Южной армией князя Горчакова он направил записку, в которой предлагал проспект нового военного журнала. Так вот, среди статей, предлагаемых для первого номера, была одна весьма и весьма любопытная. Называлась она «О ракетах — новоизобретенном зажигательном снаряде». Речь шла о самых настоящих боевых ракетах. Именно таких, какими мы себе их представляем. А при чем тут Лев Николаевич? При осаде турецкой крепости Силистрия Толстой состоял офицером по особым поручениям при начальнике артиллерийских войск Южной армии и на передовых позициях, по свидетельству очевидцев, с интересом наблюдал за действиями ракетной команды. Да, да, не удивляйтесь — уже тогда существовала в качестве боевой единицы русской армии ракетная команда. Свои сведения о ракетах Толстой черпал от своего близкого друга Льва Федоровича Балюзека, который состоял при Петербургском ракетном заведении. Ему-то, Балюзеку, Толстой и поручил написать о новом оружии в «Военном листке», новом журнале, который сам собирался возглавить. Говорят, он сильно правил статью своего менее искусного в писательском деле товарища. И что же мы читаем? «В последнее время (имеется в виду середина прошлого века) боевые ракеты обратили на себя внимание во всех европейских государствах. Это приводит к заключению, что впоследствии ракеты будут составлять весьма важное оружие». Нет, что ни говори, великий человек велик во всем! Предвидение Толстого и тут себя оправдало.

Вячеслав с интересом слушал рассказ Волкова, но мысль об американских MX, нацеленных на наши ракетные шахты, не давала ему покоя. Дождавшись паузы, он с нетерпением спросил:

— А мы делаем что-нибудь, чтобы найти ответ на их MX?

Генерал-лейтенант загадочно усмехнулся:

— «Что-нибудь» делаем. И вы сами были тому свидетелем.

— Я?! Когда?

— Во время нашего совместного полета из Северогорска в Москву.

— Так значит это…

— Да, это не был НЛО, который вы так красноречиво описали в своем уважаемом еженедельнике. Это был неудачный пробный запуск нашего нового изделия.

— И вы это знали?

— Не знал. Но догадывался.

— И американцы тоже знают о том запуске?

— Без сомнения. Их спутники-шпионы засекли и отразили это событие.

— Вы так спокойно об этом говорите?

— Неудачи бывают и у нас, и у них. В этом нет ничего необычного, — спокойно отвечал Волков.

— Они все знают о нас, — упавшим голосом произнес Вячеслав. — Я где-то читал, что они даже располагают портретами всех руководителей вашего ведомства.

— Ну и мы располагаем их портретами. Хотите взглянуть?

Вячеслав выбрал из веера предложенных ему фотографий одну:

— Кто это?

— Начальник воздушного командного пункта ракетных войск. Его называют «офицером судного дня»,

У генерала Джеймса Смита было, по меньшей мере, две причины, чтобы позвонить Питу О’Конорри. Во-первых, из головы не выходило недавнее дежурство, когда спутник засек пуск советской ракеты, а воздушный командный пункт, на котором вместе с двадцатью другими офицерами находился Смит, получил довольно-таки путаные сигналы — барахлила приемная антенна «Боинга». В конце концов все обошлось, в центре, кажется, никто не заметил заминки, и все-таки совесть у генерала была нечиста. Да, он неоднократно отдавал техническим службам указания привести антенну в порядок, они там что-то делали, но факт оставался фактом — антенна опять подвела.