Валерий Горбунов - Секреты для посвященных

Протянул руку и выдвинул ящичек из прикроватной тумбочки. Сюда он вчера вечером положил пыж, больно ударивший его по мочке уха. Пыжа на месте не было. Рывком выдернул ящик, тщательно перебрал все вещи — электробритва, ручка, блокнот, бобины с пленкой… Все на месте, а пыжа нет. И ежу ясно: его кто-то взял. Кто? Раиса. Больше некому.

Он тотчас же отправился в ее комнату. Похоже, что молодая женщина ждала его. За те несколько минут, что оставалась одна, успела привести себя в порядок. Волосы тщательно расчесаны, глаза подведены, губы подкрашены, на щеках искусственный, «деревенский» румянец. Она скинула мокрое от дождя платье и теперь была в коротком нарядном, цветастом халатике с большим вырезом на груди.

— Хорошо, что вы пришли… заходите. Мне так одиноко.

Она даже протянула руку, чтобы ввести его в комнату, как будто он сам, без ее помощи, не мог бы этого сделать. Вячеслав не знал, что и думать. Буквально вчера он сидел в этой светелке, пил чай в обществе строгой хозяйки, боясь обидеть ее вольным словом или жестом. И вдруг оказывается, Раиса в нем души не чает, и он тут желанный гость.

Нет, не так прост Вячеслав, чтобы объяснить свершившуюся в девушке перемену своими мужскими достоинствами. Не иначе как ей еще что-то нужно от него. О ком она хлопочет, все о том же Барыкине? Но не Барыкин же убил Святского, Сидоркина и похитил деньги? Впрочем, сейчас он все узнает.

— Садитесь здесь, чего стоять, в ногах правды нет, — не говорит, поет Раиса и усаживается на свою девичью постель, совсем не следя за разбегающимися полами халатика.

Вячеслав отводит взгляд от круглых розовых коленей. Он готов выслушать очередную просьбу хозяйки, но происходит неожиданное. Раиса вдруг утыкается лицом в его плечо и начинает беззвучно плакать. А его рука сама собой охватывает вздрагивающие от рыданий теплые плечи хозяйки, гладит ее по волосам, голос выводит успокаивающие, нежные слова:

— Ну, полно-полно… Не надо так убиваться… Все устроится. Расскажите мне все, и я… постараюсь… все, что могу… Вы же знаете, как я к вам…

А она как будто и впрямь знает и чувствует то, чего нет на самом деле, и доверчиво прижимается к Вячеславу. «Но к чему это?» Мягким движением он отстраняет девушку, пересаживается с кровати на стул. Говорит:

— Вы знаете, Раиса, вчера в лесу я слышал и второй выстрел. Кто это стрелял? Тоже Барыкин? Но он ведь не мог убить Святского холостым зарядом? Так? Тогда почему же я должен молчать о первом выстреле? Зачем вы взяли из моей тумбочки этот бумажный пыж? И вообще, что происходит? Какое это все к вам имеет отношение?

Раиса выпрямилась, запахнула халат. Ей показалось этого мало. Потянула на себя покрывало, закуталась, сказала упавшим голосом:

— Вы правы. Я, кажется, потеряла голову. Костя ни в чем не виноват. Я знаю, он не мог причинить Святскому никакого вреда. Просто не мог.

— Ночь вы провели с ним? — с грубой прямотой спросил Вячеслав.

В ее глазах вспыхнул огонь. Видимо, собралась ответить резкостью, но передумала.

— Все гораздо сложнее, чем вы думаете. До встречи с Костей у меня был другой человек. Я любила его, хотела за него выйти замуж, но он не хотел. А теперь… Когда мной заинтересовались другие…

— Святский и Барыкин?

— Сами знаете. Тот, прежний, теперь умоляет меня выйти за него замуж. Угрожал разделаться со Святским. Вчера у нас было объяснение. Я отказалась выйти за него. Был скандал. Еле вырвалась. А тут Костя. Пьяненький, и с ружьем. Он следил за мной. Он был в таком состоянии… Его нельзя было оставлять одного. Я проводила его в сторожку. Время было позднее. Вот и заночевала.

Вячеслав отвел глаза в сторону.

— Извините. Это ваше личное дело. А вот пыж… Вы взяли его из ящика прикроватной тумбочки. Зачем? Вы не должны были этого делать.

На лице Раисы появилось скучающее выражение.

— Что это вы… «С кем?» «Зачем?» «Да почему?» Я, кажется, взрослая. И отчет давать не обязана. Не брала я пыжа. Может, тряпкой смахнула, когда пыль вытирала?

И тут к Вячеславу пришло решение: «Пойду к следователю и все расскажу».

Трушин сидел за обшарпанным письменным столом Святского, сжав голову руками, как бы помогая таким образом себе охватить мысленным взглядом и обдумать все то, что случилось в Сосновском леспромхозе. Ветер играл в распахнутом окне кремовой занавеской. Солнце уже пробивалось сквозь тучи.

Трушин с тоской вспомнил о своей недавней работе над справкой о самогонщиках. Это занятие, казавшееся ему тогда нудным и бессмысленным, сейчас виделось светлым моментом в жизни. Сиди себе спокойненько в кабинете, чиркай перышком по гладкому листу бумаги, душа на месте, мыслям простор: думай сколько влезет о предстоящей охоте или рыбалке.