Татьяна Степанова - На рандеву с тенью

Во дворе отдела их встретил помощник дежурного. Доложил Лизунову обстановку по форме, потом обратился к Колосову:

— Никита Михайлович, а к вам из Раменского приехали. Кинолог с собакой. В розыске дожидаются. Сказали, вы их срочно вызвали. Дело неотложное?

Никита глянул на часы: без четверти восемь. Вечер подкрался совершенно незаметно.

Колосов звонил в кинологический питомник, находившийся в Раменском, и просил прислать дежурного кинолога с собакой, способной работать в несколько нестандартных условиях. В питомнике подумали и обещали прислать сотрудника. И вот обещание сдержали.

— Поедем на моей машине, тут недалеко. Успеем до темноты, — сказал Никита кинологу — молоденькому сержанту в форме. Пес — серая, похожая на волка остроухая овчарка — смотрел на него выжидательно. — Привет, — Никита кивнул и псу. Как-никак сотрудник, коллега, причем весьма заслуженный.

— А собака-то для чего? — спросил Обухов. Никита коротко объяснил: «Еще раз повторно хочу обследовать место убийства».

— Да мы там вроде все дважды осмотрели, — Лизунов пожал плечами. — Ну, тебе видней. В помощь дать кого?

Колосов отказался: сами справимся. Услышал краем уха, как Обухов бросил в пустоту что-то о «воспалении уязвленного профессионализма».

В эту минуту в конце коридора Никита увидел Катю. Вместе со следователем Красновой она закрывала на ключ дверь кабинета. На плече следователя Красновой болталась увесистая спортивная сумка.

Кинолог уже ждал его возле машины. Никита открыл дверцы своей «девятки», и пес тут же нагло, по-хозяйски, запрыгнул на заднее сиденье.

— Фонарь может потребоваться, если до темноты не управимся. — Сержант посмотрел на небо. — А какой давности след?

Никита ответил:

— Предположительно трехдневный, но, может, и старше.

— Ладно, попробуем. — Кинолог обернулся к собаке:

— Попытка не пытка.

Овчарка басовито рявкнула и... — Никита был готов поклясться — ухмыльнулась.

По дороге сержантик травил байки о своем питомце: на работе — зверь и чужих не любит, но добр и мягкосердечен с каждой бродячей кошкой. Не было случая, чтобы какую облаял или порвал. Сейчас живет в питомнике. У кинолога на квартире, где пес жил с самого рождения, — прибавление семейства, у сестры родился ребенок. Родители считают младенца и собаку несовместимыми. И зря. Имеет медали, весной выиграл областные соревнования. Один только есть крупный недостаток — пьет.

— То есть как? — опешил Колосов.

Кинолог пояснил: девять лет уже псу, а это зрелость, а потом, нагрузки на работе большие, кормежка не ахти, хоть и кормит его он из своей зарплаты. Сердце начало пошаливать. Ветеринар приказал добавлять ему в воду несколько капель валокордина. Пес сначала воду эту не пил, а потом пристрастился. Сейчас так втянулся, что прямо требует несколько капель чистого допинга себе на язык. Колосов не поверил: дудки, загибаешь, сержант. Кинолог достал из нагрудного кармана форменной куртки пузырек с валокордином. Пес тут же заволновался, заскулил, умоляюще затявкал.

— Потом, после работы, — кинолог погрозил ему пальцем. — Я ж говорю — алкаш.

К мосту подъехали, когда уже сгущались сумерки. На дороге ни единой машины. Внизу у речки звонко квакали лягушки, тучей роились комары.

Они спустились. Никита указал кинологу на поломанные кусты, за которыми скрывался предполагаемый вход в каменоломни. Кинолог отстегнул поводок. Собака настороженно обнюхивала влажную землю. Кинолог скомандовал «вперед» и вслед за собакой полез в кустарник.

— Никита Михайлович, а тут и правда нора... нет, берлога целая!

Собака злобно и глухо залаяла.

— Ну что там? — спросил нетерпеливо Колосов.

— Ход ведет вниз, кажется, там глубоко, я говорил, что фонарь потребуется.

Никита протянул ему карманный фонарь: имел привычку всегда возить с собой в машине. Он тоже попытался продраться через кусты за кинологом. Ветки цеплялись за джинсы, куртку, норовили ткнуть в лицо. Пятно света от фонаря выхватило желтые глинистые своды подземного хода. Собака возбужденно ворчала, но в «нору» не шла. Когда кинолог за ошейник попытался пропихнуть пса дальше внутрь, он заупрямился еще сильнее. Было ясно: без надежной, крепкой веревки вглубь лучше не соваться.

Они вылезли, отряхивая глину. Кинолог снова взял собаку на поводок и скомандовал «ищи». Овчарка засуетилась, затем, держа морду низко к земле, выбралась из зарослей и затрусила рысцой по берегу ручья. Описала восьмерку вокруг места, где нашли труп Клыкова. Заворчала злобно. Шерсть у нее на загривке поднялась дыбом. Она резко рванула поводок и повела их по кромке берега.