Владимир Полудняков: Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы

— А сколько уйдет на это времени? — спросил сосед Семена.

— Минут пятнадцать.

— Ладно, подождем, — махнул рукой парень. — Как вас зовут? — обратился он к Семену. — Меня — Паша.

Семен представился и вопросительно взглянул на первого пассажира. Тот назвался Михаилом и сказал, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Чего делать будем? У меня есть картишки.

— А что, — подхватил Паша, — идея, я готов! Во что?

— Я бы лучше в шахматы, — неуверенно произнес Коржов. — Знаю только дурака, секу, буру и очко. На Севере иногда баловались. Просто так играть не интересно, а на деньги так, на ходу, нет смысла.

— А может, в буру или секу, по мелочи, — предложил Михаил. — Время убьем и залететь не успеем. А?

Парни предоставили право выбора Семену. Тот, подумав, согласился на игру в секу. В этой игре можно было отсидеться, если карта не пойдет. Можно было, конечно, и блефовать, задавить соперников рублем, но Семена выигрыш не прельщал. Так, разве что для удовольствия. Шофер в разговоре не участвовал, он поднял капот и ковырялся в двигателе.

Играли на наличные. Семен был осторожен: компания незнакомая, да и азарта не было. Карта ему пошла сразу. Двадцать, двадцать одно, два туза приходили почти на каждой сдаче. Михаил и Паша, не торгуясь, отдавали ему банк. И даже тогда, когда у них было больше очков, они «зарывали» свои карты, уступая выигрыш Коржову. Несколько раз они торговались с ним в заведомо проигрышной ситуации. Ставки росли медленно. Пару раз Михаил схлестнулся с Семеном, когда у метеоролога было три карты одной масти. Выигрыш Коржова вырос уже до трех тысяч, когда в салон плюхнулся водитель. Вытирая руки тряпкой, он полминуты следил за игрой и затем сказал:

— Ну что, мужики, поехали или как?

Михаил и Паша хотели продолжать игру. Сожаление проигравших было очевидным. Они с надеждой смотрели на Семена, у которого к азарту примешивалось чувство неловкости: от него зависело прекратить игру с выигрышем на руках. Профессиональные игроки хорошо знают психологию тех, кто редко играет. Везучие дилетанты почему-то всегда уверены в своей фортуне. Действительно, есть люди, которым «везет» постоянно, карта к ним приходит, как заколдованная. Преферансисты в таких случаях говорят: «против лома нет приема», «против прухи фраера интеллект бессилен».

Везунчика ловят на другом. Блеф, игра на одну руку, замена колоды, заранее разложенной так, чтобы при раздаче комбинация карт у «лоха» была такой, что он будет биться на смерть, но все равно проиграет. Уверенность в везении, возможность легкой добычи, азарт захватывают игрока, и он находит приличное обоснование для продолжения игры: дать возможность отыграться партнерам.

— Мне торопиться некуда, — смеясь, махнул рукой Семен. — А вы спешите?

Михаил взглянул на часы и сказал, что минут двадцать еще может посражаться. Снова раздали карты, Семен снова выигрывал. Банк увеличивался. Живые деньги уже оттопыривали его карманы. Когда он в очередной раз загребал выигрыш, Михаил ловко сменил колоду на другую, с такой же точно рубашкой, дал снять Паше и раздал по три карты.

Запрограммированный набор был таким: у Паши валет, дама, король червей — тридцать очков; у Семена туз пик, десятка пик и джокер — тридцать два очка; у Михаила три туза — тридцать три очка.

— Проход тысяча, — объявил Семен на первой руке и положил на кон две пятисотки.

— Прошел, — ответил Паша.

— Прошел, — подтвердил Михаил.

— Еще две тысячи, — усилил Семен.

Партнеры ответили тем же. Так продолжалось три круга. На банке стояло уже двадцать семь тысяч. Но никто не «зарывал» свои карты, не пасовал. Но когда Михаил неожиданно после прохода добавил сразу пять тысяч, Паша предложил Семену:

— Давай посмотримся.

При этом он нарушил очередность. Предлагать мог Семен, а не он. Но Коржов, как порядочный дилетант, не придал этому значения. Ему не было смысла смотреть, тридцать два очка — это победная «фишка», каждому ясно. Просто ему стало жалко парня. Они показали друг другу карты. Паша, тяжело вздохнув, свои «зарыл».

Теперь Семен мог рассуждать логически. У него один туз, у Павла — ни одного. Хладнокровно рассуждая, можно было предположить, что Михаил играет на тузах. Но такой расклад, когда у одного тридцать, у другого тридцать два, а у третьего — тридцать три — предельный максимум, настолько маловероятен, что почти невозможен. Был и еще один вариант: Михаил блефует. Играет ни на чем. В этой игре, в секе, такое сплошь и рядом. А то, что Михаил иногда блефует, несколько раз проявилось в начале игры. Он пытался задавить деньгами, но Семен не струсил тогда и раза три снял хороший куш. Возможен был, конечно, еще вариант — у Михаила где-нибудь около тридцати. Но Михаил не смотрелся с Пашей, так что скорее всего Михаил блефует. Деньги на кон уже шли огромные, на карту поставлено все, и тот не хочет отступать.