Марк Арно - Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник]

Никакого ответа. Теперь нужно было внедрить в нее мысль о Джордже и его «диких курочках».

— Они сейчас забавляются в «Долине», — сказал я. — Они сейчас чувствуют себя как на огромном облаке — все трое. Такая красота!

Она не взглянула на меня, но подвинулась и вытянула свои длинные ноги, затем снова уселась, но результатом этих движений оказалось то, что ее ухо стало на пару футов ближе ко мне. Я хрипло рассмеялся, и это, казалось, несколько ее удивило.

— Вы — доверчивая дурочка! — сказал я. — Вы простофиля!

Ее рука напряглась, и пистолет беспокойно задергался.

— Неужели вы думаете, что я впутался в это дело в одиночку! — сказал я.

Теперь она взглянула на меня прямо и откровенно, и я понял, что она слушает меня всерьез. Горло у меня пересохло от постоянного перекрикивания шума, производимого грузовиком. Я рывками подвинулся к ней, извиваясь как червяк по качающемуся полу, выплевывая пыль изо рта. Пистолет был направлен прямо в меня, и с ее точки зрения было самое подходящее время, чтобы отправить меня на тот свет. Но она колебалась. Она сидела и молча наблюдала, как я, извиваясь, подполз к противоположному борту и оперся о него плечом так, что теперь мог говорить прямо с ней.

Ее яркое лицо, словно темной рамой, было обрамлено длинными черными волосами. Тонко вырезанные губы казались бледными по сравнению с прокаленными солнцем впалыми щеками.

— Вот что я сделал на тот случай, если дела пойдут так, как и случилось. Я сказал полицейским на границе о Бонни. Они обыщут машину, а возможно, и Бонни. Они не найдут у нее героина, потому что я его высыпал, но из-за пустых мешочков ее задержат для расследования. Возможно, ее отправят в Сан-Диего. И оттуда она выйдет после того, как установят ее невиновность.

Я заглянул в ее черные глаза. Они ничего мне не сказали, но уголки бледного рта слегка дрогнули.

— Очень хорошо, — сказал я, — пока все это будет происходить, Джордж будет ждать там у дороги, где он устроил пикник с двумя курочками, будет ждать, что Бонни привезет ему героин. Но Бонни там не появится. Вы представляете себе эту картину? Джордж начнет нервничать — я имею в виду, что у него начнется нервная дрожь! И когда начнется, то будет становиться все сильнее с каждой минутой. И в скором времени он почувствует себя совершенно больным. Он уже не будет представлять никакого интереса для этих двух девок, и они смотаются оттуда.

Она сидела теперь, откинув голову назад и опершись о стенку кузова, глаза ее были закрыты. Пистолет свободно лежал у нее на коленях, но я мог схватить его разве что зубами. Я немного перевел дух. Я был доволен, что выбрался из придуманной истории с двумя проститутками. Я полагал, что это ей покажется довольно правдоподобным, но только в том случае, если я не буду слишком долго на нем останавливаться.

— Ну а потом Джордж опять захочет уколоться. За него возьмется парочка агентов по борьбе с наркотиками, арестует и допросит его с пристрастием. И вы представляете, что произойдет? Старина Джордж растеряет все свое мужество. Он расскажет о вас и о доне Луисе, о его ранчо, и Мигеле, и Панчо, и вообще обо всем. Это будет похоже на большое шоу, где замешаны окажутся все.

А что делаете вы, когда все это происходит? Вы совершаете убийство. Видите ли, человек мертв в одинаковой степени как по ту, так и по эту сторону границы. Если вам никогда не приходилось бывать на мексиканской каторге, то я буду рад описать вам ее.

Неожиданно показалось, что мы приближаемся к конечному пункту нашей поездки. Я не мог сказать, насколько мне удалось ее убедить, если мне вообще удалось что-то сделать. Я подполз по стене еще чуть ближе. Она смотрела прямо перед собой. Ее угловатый подбородок оказался на уровне моих глаз.

— Вы слышите меня? — спросил я. — Подумайте о тех радостях, которыми будут наслаждаться счастливые люди, когда вы будете гнить в грязной мексиканской тюрьме. Или, если вам по-настоящему повезет, вы сможете оказаться в одной из тюрем к северу от границы. Но у вас уже больше не будет ленивых дней, проведенных на пляже, никаких машин, вроде «тандерберда», никаких стремительных вояжей куда в голову взбредет.

Когда она шевельнулась, это было пружинистое кошачье движение, стремительное, как удар хлыста. Она вскочила на колени, глядя мне прямо в лицо, пистолет находился в нескольких дюймах от моего носа. Он немного дрожал, но это не имело никакого значения. Он был слишком близко, чтобы она могла промахнуться. Ее зрачки блестели, как слюда.