Марк Арно - Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник]

— Думаю, это ни к чему, — сказал я. — Сообщу полиции в Текате. Я за все вам очень благодарен.

Я уже не понимал, что говорю, только знал, что мы должны отсюда убираться. Дженни тоже понимала это. Она подошла ко мне справа, стараясь держаться как можно ближе.

Когда мы пересекали комнату, Гретхен повернулась, как она это сделала на веранде, не спуская с меня глаз. Руки у нее были по-прежнему за спиной. Мигель пошел вместе с нами, держась на некотором расстоянии. Дон Луис в каком-то трансе прошел по комнате, его старческие мутные глаза грустно смотрели на нас.

— Хаста ла виста, до свидания, — сказал я. — Большое спасибо. Мучас грасиас.

Он молча кивнул. Дженни тоже попыталась что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. Я положил руку на ручку двери, распахнул ее и вытолкнул Дженни наружу. Веранду мы миновали по-прежнему в сопровождении Гретхен и Мигеля. Дон Луис остановился в дверях, глядя вслед. Я крепко держал Дженни за руку и вел к «вольво». Другой рукой она помахала на прощание дону Луису.

Я открыл ей дверцу и усадил в машину. Затем я обошел машину и открыл дверцу со стороны водителя. Через крышу машины я помахал Гретхен и Мигелю.

— Прощайте, — сказал я. — Большое спасибо. Мне очень жаль, что так вышло.

В этот момент из-за угла дома появился Панчо, во весь голос кричавший что-то по-испански. В руках он держал несколько мешочков. Мы все видели, как он вывернул их и высыпал драгоценную белую пыль.

Я прыгнул за руль.

— Стойте, мистер Шофилд, — сказала Гретхен Уайли.

Я уже готов был игнорировать ее слова, но тут Дженни негромко вскрикнула. Я осторожно оглянулся и увидел, что Гретхен стоит примерно в восьми футах от открытой дверцы и держит в руке наведенный на меня пистолет. Пистолет был настоящий и весьма внушительный.

— Выходите, — приказала она, — и руки на крышу машины.

— Послушайте… — начал я.

— Делайте, что вам говорят, — резко бросила она.

После смерти я не смог бы ничего сделать для Дженни. А смертью дышало каждое слово Гретхен. Я вышел из машины и остановился, соображая, остались ли у меня какие-то шансы.

Складывалось впечатление, что никаких шансов не было.

Панчо, взволнованный и расстроенный, стряхивал белый порошок с рук. Мои руки лежали неподвижно на крыше машины. Я думал о том, каким бесполезным может оказаться автомобиль в таком случае. Мигель двигался от веранды к другой стороне автомашины, я взглянул в сторону дома и на дона Луиса.

Тот устало и беспомощно взмахнул руками. Его рот как-то странно дергался.

— Нон компрендо, не понимаю, — выдавил он, вернулся в дом и захлопнул за собою дверь, усталый сконфуженный старик, который больше никак не мог нам помочь.

Гретхен сказала что-то Панчо по-испански. Тот вперевалку направился к грузовику. Мигель, покачивая бедрами, подошел к нашей машине с другой стороны. Дженни была скрыта от меня крышей машины. Я видел, как Мигель заглянул внутрь и взглянул на нее. Потом покосился на меня, и мои кулаки сжались на горячем металле.

Мотор грузовика закашлял и ожил. Грузовик развернулся и остановился в нескольких футах от «вольво» со стороны Дженни. Панчо вышел, обошел грузовик и открыл задний борт. Тент был сделан из грубой домотканой черной ткани, грузовик предназначался для перевозки мяса. Сейчас в нем не было ничего, кроме нескольких старых пятен крови.

Гретхен еще что-то сказала по-испански. Мигель посмотрел на меня поверх машины.

— Не двигайтесь, мистер Шофилд, — предупредила Гретхен.

Мигель открыл дверцу и заглянул внутрь. Неожиданно раздался вопль Дженни, и машина покачнулась.

— Ты, скотина грязная! Поди прочь!

Панчо, который пригнулся, чтобы наблюдать это зрелище, довольно захохотал, и его живот заколыхался. Мысленно я зажал в одной руке кувалду, а другой вышиб дух из Мигеля. Я вздрогнул от злости, мои плечи сгорбились, и Гретхен снова закричала на меня.

— Не пытайтесь что-то предпринять! Будет хуже для всех, в том числе и для нее.

Как же отвратительно права она была!

Мигель вытащил Дженни из «вольво», но она не переставала все время бороться с ним. Он допустил ошибку, поднеся руку слишком близко к ее рту, и она чуть не откусила палец. Он взвыл от боли и опять толкнул ее к машине, запрокинув голову далеко назад той рукой, которой держал ее за горло. Ее спутанные в клубок волосы лежали на нагретой солнцем крыше машины всего в нескольких дюймах от моих беспомощных рук. Мигель взмахнул другой рукой. Та была скрыта от меня, но я слышал вскрик Дженни, и мое воображение дорисовало остальное. Ледяной пот ярости выступил у меня на лбу и на щеках.