Альберт Байкалов - Зловещий детдом

– Мне одно непонятно, – Лапша, наконец, убрала зеркальце, – почему они сразу не назначили место встречи?

– Боятся, – ловко обогнав тащившийся впереди микроавтобус, выдвинул предположение Колган.

– Чего? – продолжала она донимать его, напоминая своим поведением дошкольницу, оказавшуюся с папой в незнакомой обстановке.

– Мне показалось, они понятия не имеют, как происходит процесс усыновления, – высказал он свое мнение.

– Скажи, а кто из тех, с кем мы общались, знал, как это происходит? – резонно заметила Лапша. – Люди усыновляют ребенка, как правило, один раз в жизни. Поэтому нам постоянно приходится иметь дело с дилетантами.

– Хочешь знать, что во всей этой истории меня настораживает? – Колган бросил на нее изучающий взгляд и снова уставился на дорогу.

– Хочу, – подтвердила она.

– Почему они сразу приехали в детский дом?

– Но ведь до этого такое тоже случалось! – хмыкнула Лапша.

– Заметь, они явились в тот детский дом, в котором Ткачев!

– Совпадение, – пожала Лапша плечами.

Слежка ее измотала. Подозрения грозили тем, что когда клиенты позвонят и предложат встретиться, Колган может под каким-нибудь предлогом отказаться, чтобы продолжить их изучение.

– Едем к тебе? – он сбавил скорость.

– Зачем? – растерялась Лапша.

– А где ты собираешься все это время торчать? – с раздражением спросил Колган.

– Какое время? – продолжала «тупить» Лапша.

– Если ты забыла, мы должны дождаться звонка, – с раздражением напомнил он ей.

– Поехали ко мне, – согласилась она.

– Это куда к тебе? – Колган посмотрел на ее профиль.

– Я на Профсоюзной купила квартиру…

День подходил к концу, и улицы, словно горные реки весной, постепенно и угрожающе наполнялись транспортом. Колган домчал машину до нужного адреса быстро. Лапша обосновалась в старом, довоенной постройки доме с широкими лестничными маршами, высокими дверями и потолками. Отчего-то раньше Колган ассоциировал достаток именно с такими квартирами. Возможно, у людей это в крови, со времен партийной номенклатуры. Вот и Лапша предпочла элитной новостройке сталинку.

Лапша разделась и с ходу направилась в ванную. Колган принялся осматривать апартаменты. Чем больше он бродил по комнатам, разглядывал корешки книг на полках, останавливался у картин, тем больше мрачнел. Нет, его не угнетало благополучие Лапши. В конце концов, и он может себе позволить нечто подобное. Только вот не вписывалась она во весь этот интерьер. Никак он не мог ее представить на фоне этой роскоши. Лапша была здесь чем-то чужеродным, как микроволновая печь в пещере неандертальцев. Чувствовалось, потянуло девушку к очагу. Колган не понаслышке знал, что это такое. Наверняка она уже давно задумалась о семье и детях. Раз так, скоро придется расстаться.

Он вернулся на кухню.

– Кучеряво живешь! – крикнул Колган, наливая в кофеварку фильтрованную воду из кувшина.

– Я не живу, а пытаюсь надышаться жизнью! – раздался совсем рядом голос.

Колган обернулся. Лапша стояла в дверях в небесного цвета пеньюаре на голое тело. Прилипший к влажной коже воздушный материал словно растворился, обнажив красивую грудь. В руке высокий бокал с янтарной жидкостью.

– Как это? – делая вид, будто его не волнуют ее прелести, просвечивающие через воздушный материал, Колган включил плиту.

– Просто, – она медленно поднесла бокал к губам, картинно сделала глоток вина. – Не всегда же будет так…

– Как? – заранее зная ответ, он, не мигая, уставился ей в глаза.

– Ты сам знаешь, – Лапша отвела взгляд в сторону.

Колган чувствовал, ей стало страшно. Она прекрасно понимает, что любой сбой, и он, скорее всего, и станет ее палачом.

– Не каркай, – предостерег ее Колган.

– Я не каркаю, – она подошла к нему.

Он ощутил запах ее тела, в ореоле едва уловимого аромата духов…

«А ведь это мне придется убить тебя! – с содроганием подумал он. – Точно! Так оно и будет! Интересно, а что я буду чувствовать? Наверняка и Лапша об этом думала… Может даже, именно сейчас она размышляет над этим и примеряет меня на роль своего палача! Господи, о чем это я?» – ужаснулся Колган.

В порыве необъяснимого чувства Колган развернулся к ней всем телом. Лапша поставила бокал на стол и обвила его шею руками. Он вдохнул ее губы в себя. Шкафчики, полочки с множеством горшочков, занавески на окнах, горшки с цветами… Все удалилось куда-то в гулкий и упругий туман бесконечности.

Колган схватил Лапшу за шею, провел ладонью по бархатистой коже.