Татьяна Степанова - Родео для прекрасных дам

Путь до цели бывает коротким и длинным. Короткий в самые ответственные моменты становится вдруг длиннее. Длинный превращается вообще в нечто бесконечное, непреодолимое.

Катя задыхалась от бега. Что же это такое? Дом — вон он ведь, окна светятся, а добраться до него даже бегом — это сколько же времени надо! Марьяна слегка отстала.

— Подожди меня. Не входи в дом одна!

Катя остановилась у крыльца. Это был приказ — одной не входить. Подоспевшая Марьяна в два прыжка оказалась у двери, дернула ручку.

Тихий скрип, полоска света из холла. Они вошли в дом, стараясь не шуметь. Но об их появлении узнали все, кто находился в доме. Немудрено было не узнать: двери мастерской выходили прямо в холл. А события развивались именно там.

Катя увидела Варлама Долидзе. Он возвышался посреди холла, как гора. Лицо его было красно, взволнованно, на нем застыло какое-то странное виноватое выражение. Он стоял, выпрямившись, протягивая руку, словно просил милостыню. Та, к кому и была обращена эта безмолвная просьба, была в тени, заслоненная от Кати фигурой рыцаря. Свет ярким пятном падал лишь на ее руки, нервно шарящие в изящной замшевой дамской сумке.

— Вот, возьми, — услышала Катя.

Из сумки появился пистолет, тускло блеснул вороненой рукояткой и…

— Ба! Гости решили вернуться? — рявкнул сочный бас Долидзе.

Замшевая сумка мягко шлепнулась на пол.

Катя шагнула вперед и… увидела в нише за фигурой рыцаря Зинаиду Александровну. В руках ее был пистолет. Он был точной копией того, что всего три часа назад в этих самых стенах демонстрировала Марьяна.

— Стоять! Руки! Лицом к стене, ну! — окрик Марьяны был своевременен и жутко профессионален, но прозвучал все-же как-то ужасно по-женски, нестрашно.

Катя оглянулась: Марьяна картинно застыла в дверях в боевой стойке. Ствол в ее руках грозно пялился черной дырочкой дула в сторону своего близнеца.

— Да бросьте вы, он же у вас не заряжен, уважаемая, — еще более сочным раскатистым басом объявил Варлам Долидзе и, повернувшись, властно закончил: — Зина, ты видишь, куда дело зашло? Дай мне это сейчас же!

Зинаида Александровна, не сводя с Кати и Марьяны темных, словно ослепленных ярким светом глаз, протянула свой пистолет Долидзе. Тот взял его и медленно, с достоинством двинулся в мастерскую.

— Я говорю, стоять на месте! — сдавленно выкрикнула Марьяна. — Он заряжен. Я его зарядила! Я буду стрелять!

— Варлам Автандилович! — крикнула Катя.

— Ну и стреляйте себе на здоровье, — Долидзе скрылся в мастерской.

Катя и Марьяна бросились за ним. Катя увидела пылающий кузнечный горн. Туда, в самое горнило, на ярко рдеющие угли Долидзе и швырнул царским жестом пистолет.

— Боже мой, — это был полувсхлип, полувздох. Катя оглянулась: в дверях мастерской, цепляясь за косяк, стояла Зинаида Александровна и все повторяла: «Боже мой».

Долидзе большими щипцами подхватил раскаленный пистолет, бросил его на наковальню. И — ба-бах! — огромный молот, показавшийся Кате палицей в руках великана, одним ударом сплющил корпус пистолета точно фольгу — ба-бах!

Самой главной улики, на мгновение мелькнувшей в тусклом электрическом свете холла перед ошеломленными взорами Кати и Марьяны, более не существовало.

Зинаида Александровна закрыла лицо руками.

Марьяна опустила свой пистолет. Она смотрела на Долидзе, на эту женщину, плотно закрывавшую ладонями свои темные, словно ослепленные светом глаза…

— Значит, он все время был у вас? — спросила она. — Пистолет?

Зинаида Александровна не отвечала.

— Это ваше оружие? Личное? Что же, значит, всего было три газовых «Макарова», переделанных для стрельбы боевыми патронами? — Марьяна повернулась к Долидзе: — Ну отвечайте же мне! Вы!

— Их было три. Один у вас, второй на дне болота. Третий… — Долидзе, прищурившись, смотрел на сплющенный железный блин на наковальне.

— Вы сделали этот третий для нее? — спросила Марьяна.

Долидзе молчал.

— Варлам, не надо, все равно теперь. Да, да, девушка, не кричите так, это был мой пистолет. Мой, он был у меня. Варлам ничего не знал, я сказала ему: мне нужно для самообороны…

— Зинаида Александровна, для какой самообороны? — Катя покачала головой. — От кого?

— А убийства? — голос Марьяны звенел, как тихая, туго натянутая струна. — Эти убийства?!

Зинаида Александровна молчала.

— Их всех убили вы?!

Молчание.

— Ну, отвечайте же!

— Я.

— А в «Парусе» Авдюкову бутылку с уксусной кислотой вместо нарзана?!