Татьяна Степанова - Темный инстинкт

— Но они ведь расстались сначала по какой-то причине. Зверева-то не за Корсакова замуж вышла, а за Шилова.

Почему? Чем ей Сопрано больше нравился? Ведь Корсаков хоть на мужика похож, а этот — мальчишка сущий, да к тому же и…

— Ты же знаешь вердикт эксперта: налицо лишь незначительные гормональные изменения, — усмехнулся Кравченко. — Все его при нем. Так что не клевещи на покойника.

— Не знаю я ничего! Но если уж выбирать между Корсаковым и этим, этим.., то…

— А что, если она Шипова за талант выбрала? За голос? «Она его за муки полюбила, он ее — за состраданье к ним».

— И эти кровоподтеки еще, — Мещерский хмурился. — Что за чушь? Наверняка какая-нибудь ошибка в заключении! Поэтому прокурорша и сомневается, требует повторного исследования. Ну кто, скажи ты мне, здесь мог Шипова излупить?

— А не допускаешь, что между мужем и любовником как раз и произошло выяснение отношений?

Мещерский фыркнул:

— Мы же их тогда видели на корте, вместе. И все было в рамках приличия. И брат Шипова с Корсаковым нормально себя ведет — не то что с другими. Если бы между Сопрано и Корсаковым вспыхнула драка, неужели его брат не вмешался бы?

— Ты сказал: странный этот дом. — Кравченко, щурясь, смотрел на воду. — Полный загадок и тайн, как Шильонский замок. Считай, ты этим ответил на все свои вопросы. Здесь, по-моему, все не как у людей. Я это усек сразу же, как только кастратов услыхал.

— Да уймись ты с этими кастратами! Дались они тебе, — Мещерский вдруг густо покраснел. — Забудь теперь про них.

— Ну, отчего же, — Кравченко все щурился. — Почему Шипов сам, в присутствии своей жены, так часто возвращался к этому словечку? Что за тяга такая, а?

— Ну, его же сравнивали с этим, как его.., с Луиджи Маркези. Критики сравнивали.

— Вот то-то и оно. Понравилось бы тебе, например, если бы тебя сравнивали хоть и с талантливым, но все же с…

— Я не певец, — быстро отрезал Мещерский.

— Не понравилось бы? А он, бедняга, видимо, смирился с такими комплиментами двусмысленными. И терпел.

И даже храбрился. Но переживал.

— Ой, да ладно тебе. Психолог еще выискался-, — Мещерский поморщился. — Сам же твердишь: без домыслов, разбираем одни голые факты. А главный факт в том, что почти у каждого из этих домочадцев находится мощный побудительный стимул убрать Сопрано с глаз долой.

— И у его брата тоже?

Мещерский умолк.

— Ладно, Серега. Не будем пока разбрасываться. Поглядим, как дальше карты лягут. А пока… Корсаковым я сам бы с удовольствием занялся, но не буду. На него уже иной охотник зубы точит.

— Значит, это его ты сдашь Сидорову в качестве первого фигуранта?

— Сдают только Плохиши Кибальчишей, а я тихо капну, подложу джазмену нашему подлянку. Сейчас он самая подходящая кандидатура. А вдруг повезет? Эти в розыске наедут на него по-своему, он и треснет как ночная ваза.

— Что-то вы больно окрылились, Вадим Андреич.

— Ну хоть какая-то возможность появилась слегка отравить им тут сложную духовную жизнь. То, что эта жизнь сложная, ты хоть понял, старик?

— Я-то понял, — Мещерский усмехнулся. — Я вот о чем все думаю: они такие разные — Корсаков и Шипов.

Почему ей такие разные понравились?

— У них одна общая особенность, Серега.

— Молодость? Думаешь, только это стало причиной?

— А разве тебе всегда одинаковые кукленочки нравятся?

— Не будем сейчас говорить обо мне. Ты знаешь, кто мне нравится.

Они снова помолчали. Потом Кравченко благодушно заметил:

— Корсаков Депардье напоминает молодого. Этакий першерон. И еще кого-то, только я никак не могу вспомнить… А может, она, звезда наша, разнообразие видов любит? Может, ее именно такая разница и привлекает: муж, совершенно непохожий на любовника.

— Был.

— Да, был. Потом сплыл. Я потом фото ее прежних благоверных погляжу. Впрочем, они ведь старики против этих юнцов. А вообще-то.., это у нее самой надо спрашивать.

— Рискни — спроси, — Мещерский насмешливо покосился на приятеля.

— Рисковать надо с пользой, — Кравченко отечески потрепал его по плечу. — Знаешь главное правило телохранителя? «Не травмируй клиента». Запомни его. Рискует и напролом сквозь колючки пусть господин Сидоров прет.

У него работа такая — людей пугать. А мы поглядим, что из всего этого получится.

Вечером после ужина Кравченко связался по радиотелефону с Сидоровым. И по-видимому, действительно попал в лесную школу, потому что трубку взяла сначала Наталья Алексеевна. Говорили они с опером долго — оба понимали друг друга с полуслова. Мещерский с неодобрением наблюдал за приятелем.