Татьяна Степанова - Все оттенки черного

— Антоша, не болтай глупостей. Это к ним батюшка в детском доме приходил, с законом Божьим знакомил. А у него все в голове перепуталось. У них какой-то монастырь местный спонсором детдома выступал, так мне рассказывали, — сообщила Юлия Павловна. — Что так на луну смотришь? Красивая сегодня, правда?

— Нет. — Мальчишка развернулся и рысью ринулся по дорожке впереди них.

— Никак с ним не договоришься. Что ж, на Руси не все караси — есть и ерши. — Юлия Павловна вздохнула. — Терпение нужно. Адское терпение. Он, между прочим, тоже человек Луны. Человечек еще… Маленький, но все у него впереди.

— И какая же у него карта Старшего Аркана? — спросила Катя.

— Он рожден тринадцатого мая. — Тут Катя отчего-то подумала: «Значит, на роду написано маяться всю жизнь». — Значит, тринадцатая по счету.

— И что же она собой представляет?

— Смерть. Только не подумайте, что это что-то фатальное. — Юлия Павловна усмехнулась. — Черный рыцарь на коне — всего лишь странник. В Таро карта под номером тринадцать символизирует путешествие, то есть полный разрыв с прошлым. Переход к… Согласитесь, что такое прошлое, как у этого ребенка, лучше не носить с собой всю жизнь.

— Но когда отец Антоши выйдет на свободу, он сможет…

— К тому времени Антон будет… Да вот, пожалуй, Шурочкиным ровесником. Взрослым мужчиной. Сильным, способным самостоятельно определять свою судьбу.

— Как вы интересно говорите, Юлия Павловна. — Нина сочла нужным вмешаться в разговор: — Предсказываете, да? И эти карты Таро, так необычно это все.

— В книжице про них прочла. — Юлия Павловна лукаво улыбнулась: — Дешевенький гороскоп, что в метро на лотках продают. Взяла в дорогу, чтобы время в электричке скоротать. Вы, Катюша, конечно, в такие предсказания с лотка не верите? — Она отвечала вроде бы на Нинины слова, но оказалось, что обращается к Кате.

— Конечно. Со скуки чего не прочтешь, правда? Но все-таки по этим картам Таро кто я? Я родилась…

— Вы не человек Луны, — быстро перебила ее Юлия Павловна. — Вы ведь летом родились, правда?

Катя кивнула.

— В июле, в третьей декаде. Верно? Ваша планета — Юпитер. Очень сильная планета. Но знаете ли… — Юлия Павловна улыбнулась. — Луна мне как-то больше нравится. Именно своей слабостью. В ней всегда есть какая-то волшебная призрачность, недосказанность, тайная загадка. Взгляните. — Она запрокинула голову, словно приглашая их взглянуть в черное небо.

«Идиотская болтовня, — подумала Катя. — Ишь ты, мадам Ленорман. У вас в доме человека отравили, как крысу, а вы карты Таро тасуете все да на. луну любуетесь!» Однако ночь была и вправду чудесная: в лунном свете лес, как говаривали в старину, «так и манил под свою сень». Лунные блики играли на узких лесных прогалинах, так что отчетливо видимыми становились и отдельные кусты, и молодые деревца. Луна была яркая, огромная. Она словно гасила собой звезды. Катя, как ни старалась, так и не смогла различить ни одной на небе, казавшемся пустым и черным, как траурный полог.

Кто-то сзади тронул Катю за руку. Прикосновение было легким, осторожным: провели пальцами по коже, словно лаская… Это был мальчик, вынырнувший тенью из придорожных кустов.

— Что такое, Антоша?

Он что-то прятал за спиной в левой руке. Потом с глухим смешком, не говоря ни слова, резким жестом сунул это «что-то» Кате чуть ли не под нос. Она ойкнула от неожиданности: на ладони сидела маленькая лягушка, казавшаяся черно-лаковой в лунном свете.

— Лягушенция, — подошедший Кузнецов наклонился над находкой. — Девушек пугать? Смотри мне. Где, на берегу поймал? Ловкий ты парень, Антон. Что, теперь в банку посадишь?

Мальчик молча вручил «лягушенцию» ему.

— Нин, посмотри-ка. Ах ты, зараза, чуть не выпрыгнула! Вот существо-то земноводное. — Кузнецов с совершенно детским любопытством разглядывал лягушку. — Я думал, они скользкие, холодные, а эта поди ж ты… Только, брат, девать мне ее некуда. Может, выпустишь сам на волю, а, Антон? Пусть себе в тине квакает.

Антоша все так же молча забрал подарок назад. В этот самый миг Катя и увидела на его левой ладони что-то… Показалось — полоска какая-то наискось от указательного пальца к большому. Но разглядеть ладонь четче, чем она там у мальчишки испачкана, Катя не смогла. Антоша размахнулся и с силой швырнул лягушку в кусты.

— Следующий раз, друг ситный, раз уж отпускаешь эту мелюзгу на волю, делай это осторожней, — сказал ему Кузнецов. — Что ж ты так ее? Она же живая, боль, как и ты, чувствует. Это тебе не галька речная, швыряться.