Татьяна Степанова - Все оттенки черного

Около половины одиннадцатого, когда по телевизору закончился фильм, который они смотрели вполглаза, Катя снова прильнула к окну. Сорокинская дача по-прежнему была освещена.

— Слушай, Нина, — Катя оглянулась на приятельницу, скучающую перед экраном. — Я так больше не могу. Надо что-то делать. Я умираю от любопытства — хочу знать, что у них там сейчас происходит.

— Но под каким предлогом мы в такую поздноту к Александре заявимся?

— Не надо предлога. Я воспользуюсь дырой в заборе.

— А если тебя увидят?

— Сейчас ночь, а я днем ходила, и, как видишь, не засекли.

— Авантюристка несчастная… — Однако по Нининым глазам было видно, что и ей смерть как хочется новостей, — Но под окнами можно и не услышать ничего.

— Тогда вернусь назад. А Ты за сорокинским домом следи. Если он погасит свет, иди сразу же к калитке. Одно дело, если он спать ляжет, другое — если все же надумает к соседкам заглянуть или еще куда-то направится.

— Мне след в след за Костькой топать? — пошутила Нина, но шутка получилась плоской, потому что и ей уже передалось лихорадочное Катино настроение.

— Сама решишь по обстановке, — сказала Катя.

— Но Никита не разрешил нам самим туда соваться… — Кажется, это был последний Нинин довод.

— Да ну его в баню с этими советами! — Катя уже вертелась веретеном по террасе: скакала на одной ноге, натягивая джинсы, рыскала в поисках ветровки. — Гениальный Сыщик наш только пока одни факты констатирует, а тут соседей режут и травит, как кроликов!

Осторожно, чуть ли не по-пластунски, пересекли они участок и добрались до сарая. Ночь была, как и все предыдущие, теплая и душная. И безлунная. Отсутствие луны — Кате эта деталь запомнилась особо. Прогноз погоды вроде бы не обещал дождя. И тем не менее тучи пришли с востока и заволокли небо.

— Ну, с богом. Если что — кричи громче. — Нина прислушивалась, как зверек в норке. — А я как штык буду у калитки.

— Что это? — Катя вздрогнула: резкий протяжный крик прозвучал в ночи — где-то далеко в лесу за рекой.

— Птица, наверное. Филин на развалинах. — Нина поежилась, вглядываясь в темноту. — Впрочем, какие филины, всех на чучела уже давно перевели.

Катя, согнувшись, нырнула в заросли боярышника. Ни зги не видно. Где ж эта дыра в заборе? Сейчас бы фонарик… Она наугад шарила по доскам руками. Оцарапалась о ветку.

— Все, тут она, ну, я пошла, — Катин голос донесся уже с соседнего участка…

Путь до дома был знаком: надо только держаться в тени зарослей по забору. В прошлый раз днем Катя добежала до жасмина под окном за считанные секунды. Но сейчас, в темноте, видя перед собой как ориентир лишь ослепительно оранжевые окна, она на каждом шагу спотыкалась и в довершение всего пребольно ушибла ногу о какой-то корень.

На углу дома Катя остановилась, стараясь не попасть в полосу электрического света, льющегося с террасы. Там кто-то был: за тюлевыми шторами двигался чей-то силуэт. Однако с такого расстояния ничего не было слышно.

Катя, снова согнувшись в три погибели, шмыгнула к стене. Фундамент дома был высоким, кирпичным. Сидеть вот так на корточках под окнами, прижимаясь спиной к холодному камню, было катастрофически неудобно. Она уже хотела было сменить пункт наблюдения, как вдруг…

На террасу кто-то вышел — скрипнули половицы.

— Что, уже пора? Уже идете? — раздался голос Александры Модестовны — нервный, тревожный. — Где Олег?

— Еще рано. Он там, наверху. Не время еще, — ответил голос Юлии Павловны.

— Откуда ты знаешь? Ты и на часы даже не смотришь!

— Еще рано, я чувствую. А что ты-то так нервничаешь, Саша? По-моему, нет для этого причины.

— Не мне, конечно; давать тебе советы, — Александра Модестовна сразу же сбавила тон. — И не мне тебя учить. Но не кажется ли тебе, что ты заходишь слишком далеко на этот раз? К нам, как видишь, уже следователь прокуратуры пожаловал. И если выплывет что-то и с мальчишкой… Если он только кому-то проговорится… Юля, это же такой скандал!

— Он ничего никому не скажет. И не надо устраивать мне сцен в такой день. Ты прекрасно знаешь: я уже не в силах ничего изменить. Ты что, не видишь, что мы уже не можем остановить это! Мы должны только подчиняться. Запомни, иначе… И успокойся. Все уже на пути к завершению. Скоро все будет позади.

— Не заговаривай мне зубы, пожалуйста. Тебе что, не ясно, что Олег догадался насчет мальчишки? Он же мужчина! Юля, ну я прошу тебя. Есть ведь какие-то границы!

— Для кого?

— Ну только не начинай, вот этого только, пожалуйста, не начинай. Я сейчас не на сеансе у тебя. С Олегом можешь так разговаривать, раз он все от тебя терпит, с этим спортсменом своим… А я тебе серьезно заявляю: с подобными вещами не шутят! Он же малолетка. Если только этот мальчишка кому-то проболтается про твои с ним художества.