Эллери Куин - Девять месяцев до убийства

Наконец, в ушах у меня перестало звенеть, и окружающий мир прочно встал на свое место. Весь в напряжении, как и в момент своего появления здесь, я двинулся тем же путем обратно. Стояла мертвая тишина, предвещавшая несчастье. Не прошел я и двухсот шагов, как спокойный голос заставил меня остановиться.

— Сюда, Ватсон.

Свернув влево, я обнаружил пролом в стене.

И снова услышал голос Холмса.

— Я где-то выронил свой фонарь. Окажите любезность, помогите мне в поисках, Ватсон.

От его спокойного голоса у меня по спине побежали мурашки. Ведь я знал, что он пытается скрыть таким образом свои ужасные душевные терзания. В поисках фонаря мне сопутствовала удача. При первом же шаге я споткнулся о него. Я зажег фонарь снова и тут же отпрянул, поскольку мне редко доводилось видеть картину более тягостную.

Холмс стоял на коленях, согнув спину и опустив голову, — картина полного отчаяния.

— Я ничего не смог сделать, Ватсон. За мою преступную глупость меня следует предать суду.

Я едва слышал, что он говорил, — настолько потрясло меня увиденное. Джек Потрошитель снова совершил свое ужасное злодеяние, и бедная Полли стала его жертвой. Он разорвал на ней одежду и наполовину обнажил тело. Одним грубым разрезом он вскрыл низ ее живота, и разрезанные на куски внутренности были открыты глазу, как у забитого животного. Второй жестокий разрез почти отделил ее левую грудь от тела. Все завертелось у меня перед глазами. К горлу подкатил ком.

— Но ведь у него же было так мало времени. Когда же он успел…

Но Холмс уже вернулся к жизни. Он вскочил на ноги.

— Бежим, Ватсон! Быстро за мной!

Он с такой скоростью бросился по улице, что я едва поспевал за ним. Я мобилизовал последние резервы, которыми человеческое тело обладает специально для таких отчаянных случаев, и сломя голову ринулся за ним. Расстояние между нами не уменьшалось, но я не терял его из виду.

Когда я, наконец, догнал его, он барабанил в дверь ломбарда Джозефа Бэкка.

— Бэкк! — грозным голосом кричал он. — Выходите! Я требую, чтобы вы немедленно вышли.

Он непрерывно барабанил в дверь кулаками.

— Открывайте, или я взломаю дверь!

Над нами засветилось окно. Оттуда высунулась голова Джозефа Бэкка.

— Вы что там, перепились? Кто там еще?

В свете лампы, которую держал в руках Бэкк, я увидел, что на нем ночной колпак с красной кисточкой и ночная сорочка.

Холмс отошел на несколько шагов от двери и крикнул ему:

— Я Шерлок Холмс, сэр, и если вы не спуститесь сейчас же, я взберусь прямо по стене и вытащу вас за волосы.

Бэкк, как нетрудно понять, перепугался не на шутку. Ведь Холмс, в конце концов, все еще был в своем облачении бродяги, а увидеть спросонья столь отвратительную физиономию грязного оборванца, который среди ночи ломится в дверь вашего дома… Словом, это было немалое потрясение, тем более — для лавочника.

Я попытался успокоить его:

— Господин Бэкк, но меня-то вы узнаете, не правда ли?

Он так и застыл с раскрытым ртом.

— Ведь вы один из тех двух джентльменов, которые…

— Совершенно верно. А мой спутник — хотя в это трудно поверить — мистер Шерлок Холмс, который приходил со мной.

Лавочник поколебался, а потом сказал:

— Хорошо, я спускаюсь.

Холмс в нетерпении мерил длинными шагами улицу, пока в ломбарде не зажегся свет, и не открылась дверь.

— Выходите сюда, Бэкк! — грозно скомандовал Холмс, и запуганный немец повиновался.

Друг мой выбросил вперед руку, торговец попытался было уклониться, но был недостаточно быстр. Холмс схватил его за ночную рубашку и разорвал ее. Обнажилась голая грудь, на которой от холода тут же появилась гусиная кожа.

— Что же вы делаете, сэр, — дрожащим голосом сказал владелец ломбарда. — Не понимаю, чего вы хотите?

— Попридержите язык! — прикрикнул на него Холмс и в свете лампы принялся внимательно изучать грудь Бэкка.

— Джозеф Бэкк, куда вы направились, покинув «Ангела и Корону»? — спросил он, наконец, немного ослабляя железную хватку.

— А куда же мне было идти? Разумеется, домой, да ложиться спать, — немного смелее заявил Бэкк, уловив, что тон Холмса смягчился.

— Да, — задумчиво сказал Холмс, — кажется это и в самом деле так. Возвращайтесь в свою постель, сэр. Сожалею, что нагнал на вас страха.

Холмс без дальнейших церемоний повернулся и пошел прочь, а я последовал за ним. Обернувшись на углу, я увидел, что господин Бэкк все еще стоит перед своей лавочкой, высоко подняв над головой лампу, и в своей ночной рубашке являет собой злую карикатуру на исполненную благородства статую Свободы, освещающую мир, которую французский народ некогда подарил Соединенным Штатам — ту огромную полую статую из бронзы, которая сегодня стоит в порту Нью-Йорка.