Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]

— Я как раз выскочил выпить пивка, — сообщил он.

— Выскочил? — переспросил Джеф, не поняв.

— Ну да, «Бюллетень» вон там, наискосок на той стороне.

Он схватил Джефа за руку и одним махом повернул к себе.

— Ну как, — благодушно спросил он, — вы со мной?

Джеф сделал отрицательный жест, пытаясь вежливо отказаться. Если в этот момент он чего-то и хотел, то не чужого общества. Он должен был уйти отсюда, должен был как следует подумать. Он извинится, если нужно, и уйдет.

— Нет, большое спасибо, — сказал он. — Не сейчас. Я… Я договорился о встрече. — Он взглянул на часы. — К тому же слишком поздно.

Он заметил, что Спенсер с любопытством его разглядывает, но ничего не мог поделать. Ему хотелось избавиться от испытующих глаз, и он просто повернулся и торопливо зашагал прочь. Но, не доходя до угла, замедлил шаг. Рядом была Авенида Урланета.

У светофора он свернул направо, дошел до ближайшего перекрестка и пересек там улицу. Он не знал ни куда направляется, ни что собирается делать. Шагал он медленно, но дрожь в коленях прошла, дыхание успокоилось. Резкий свисток полицейского заставил его вздрогнуть, и Джеф осознал, что бесцельно блуждает по улицам.

Правая сторона рта горела. Он провел языком по больному месту и почувствовал что-то влажное и соленое. Достал носовой платок, приложил — тот пропитался кровью. Скрипя зубами и тихо чертыхаясь, Джеф заметил бар.

Первую порцию виски он выпил не разбавляя. Это сразу помогло, приведя в норму желудок. Во вторую порцию он добавил ледяной содовой воды, которую подал официант, и стал пить не спеша. Он не знал, как долго там сидел, так как снова погрузился в невеселые мысли. Ссадины на правой руке напомнили все подробности невеселой встречи. Нет, он не раскаивался, Грейсону нужно было дать отпор, но его стали одолевать сомнения, когда он попытался понять, почему Грейсон так вспыльчив и непримирим.

Очевидно, Грейсон кого-то ждал и находился в напряженно-возбужденном состоянии, не имевшем отношения к его наследству. Но чего же он так опасался, что спешил отделаться от Джефа? Боялся нежелательной встречи? С кем? С Уэббом? С Карен Холмс? Предположим, Грейсон разузнал, где находятся исчезнувшие деньги. Предположим…

Джеф оставил свои гипотезы и опорожнил стакан. Он внезапно понял, что с его стороны глупо было уходить. Нужно было ждать у входа, чтобы выведать, кого ждал его сводный брат. Он спросил себя, имеет ли смысл вернуться назад и тем самым, может быть, разгадать причину агрессивности Грейсона.

Он не представлял, как долго пробыл в баре, но хотел, по крайней мере, попытаться. Была слабая надежда, что он еще успеет вернуться в контору брата, прежде чем будет слишком поздно. Торопливо покинув бар, Джеф постарался сориентироваться по названиям улиц и не терять времени. Вскоре он добрался до переулка, где помещалась контора. Запыхавшись, остановился перед входом и, только поднимаясь по темной лестнице, поверил, что сумел не заблудиться.

Входить или нет? Он не знал, что ждет его за тяжелой деревянной дверью. Положив руку на ручку, тихо повернул ее, чуть приоткрыл дверь и прислушался. Ничего не было слышно. Кровь шумно стучала в висках. Он еще приоткрыл дверь. Ничего…

Джеф боком проскользнул в дверь и обнаружил, что он один. В приемной было пусто, все двери открыты. Опасаясь, что пришел слишком поздно, он закрыл за собой дверь. Напряжение спало. Переведя дух, он выглянул через окно во двор. Потом медленно прошел к кабинету, не представляя себе, что он там, собственно, ищет.

Когда он подошел к двери, первый взгляд упал на коробку для бумаг, все еще стоявшую на прежнем месте на письменном столе. Недоуменно нахмурившись, Джеф шагнул в комнату. И увидел Арнольда Грейсона.

Тот лежал почти на том же месте, где оставил его Джеф. Изменились только две вещи: тогда он опирался на руку, а теперь лежал навзничь. Да куртка, которая висела на спинке стула, теперь валялась на полу, словно кто-то обыскал ее и отшвырнул. И даже не приближаясь к Грейсону, Джеф заметил и другое: вместо единственного синяка на челюсти его прежде загорелое лицо было посиневшим и обезображенным отвратительными кровоподтеками.

В первый момент, когда Джеф, вытаращив глаза, уставился на безжизненное тело у своих ног, ему не приходило в голову, что Арнольд Грейсон мертв. Он видел, что того жестоко били по голове каким-то предметом, оставившим эти кровоподтеки. Одно ухо было сильно повреждено, и волосы над ним спеклись в засохшей крови. Руки лежали на полу, раскинутые над головой, и под ногтями тоже заметны были следы крови.