Гилберт Честертон - Убийства на улице Морг. Сапфировый крест (сборник)

– В двух примыкающих! – воскликнул я. – Вот уж, наверное, пришлось вам повозиться.

– Это точно, но обещанное вознаграждение того стоит.

– Двор вокруг зданий осмотрели?

– Весь двор там выложен брусчаткой. Но тут ничего сложного не было. Мы осмотрели мох между камнями, он нигде не потревожен.

– Бумаги Д., книги в библиотеке вы, несомненно, тоже просмотрели.

– Разумеется. Вскрыли каждый конверт и каждый пакет. Книги не просто перетрясли, как это делают некоторые офицеры из полиции, а в каждом отдельном томе перевернули каждую страницу. Кроме того, мы измерили толщину каждой обложки и каждую внимательно осмотрели с лупой. Если бы с каким-то из переплетов недавно что-то делали, мы бы это обнаружили. Обложки пяти или шести томов, недавно побывавших у переплетчика, мы аккуратно проверили иглами.

– Пол под коврами осматривали?

– Несомненно. Сняли каждый ковер, половицы осматривали через лупу.

– Обои?

– Проверили.

– В подвалы заглянули?

– Да.

– Что ж, – констатировал я, – значит, вы просчитались, и письмо хранится не в доме, как вы предполагаете.

– Боюсь, что вы правы, – вздохнул префект. – Итак, Дюпен, что же вы мне посоветуете?

– Еще раз внимательно обыскать дом.

– Это совершенно бессмысленно, – ответил Г. – Даю голову на отсечение, что письма в особняке нет.

– Лучшего совета я вам дать не могу, – сказал Дюпен. – У вас, конечно, есть подробное описание письма?

– О да! – Префект достал записную книжку и зачитал нам обстоятельное описание внутреннего и в особенности внешнего вида пропавшего документа. Вскоре после этого он нас покинул, и никогда еще я не видел этого славного господина в таком подавленном настроении. Примерно через месяц он снова зашел к нам и застал нас примерно за тем же занятием, что и в предыдущий раз. Взяв трубку и усевшись в кресло, он заговорил о каких-то пустяках, пока наконец я не спросил:

– Но Г., а что с тем похищенным письмом? Министр, судя по всему, все-таки перехитрил вас?

– Черт бы его побрал!.. Да, я снова обыскал дом, как посоветовал Дюпен… Напрасный труд, как я и думал.

– Какое, вы говорили, вознаграждение, вам пообещали? – полюбопытствовал Дюпен.

– О, очень большое… Очень щедрое вознаграждение. Не хочу называть точную сумму, но со своей сторону я могу выписать личный чек на пятьдесят тысяч франков тому, кто сможет достать мне это письмо. Видите ли, с каждым днем дело приобретает все большую важность, и недавно награда была удвоена. Но, хоть бы она была утроена, больше того, что уже сделано, я сделать не могу.

– Ну что вы! – с ленцой в голосе между затяжками пенковой трубки произнес Дюпен. – Мне кажется, Г., вы еще не совсем… исчерпали свои силы… в этом деле. Кое-что еще… вы могли бы предпринять… по-моему.

– Что? Что еще я могу сделать?

– Ну, например… вы могли бы… привлечь советчика к делу, а?.. Помните, что рассказывают об Абернети?

– Да пропади пропадом Абернети! Не помню.

– О да. Пропади он пропадом и черт с ним. Но как-то раз один богатый сквалыга задумал хитростью получить у этого Абернети совет, как лечиться. Для этого во время какой-то встречи, на которой присутствовал и врач, он во время светского разговора описал ему свой случай, приписав его воображаемому пациенту. «Положим, – сказал сквалыга, – что у этого человека такие-то и такие-то симптомы. Что бы вы посоветовали ему, доктор?» – «Посоветовал? Я бы посоветовал ему сходить к врачу», – ответил Абернети.

– Но, – несколько смутился префект, – я ведь не отказываюсь заплатить за совет. Я заплачу пятьдесят тысяч франков любому, кто поможет мне с этим делом.

– В таком случае, – сказал Дюпен, выдвинул ящик письменного стола и достал чековую книжку, – попрошу вас выписать мне чек на названную сумму. Как только вы его подпишете, я передам вам это письмо.

Я был ошеломлен. Префект остолбенел. Несколько минут он не мог произнести ни слова, лишь молча с разинутым ртом таращился на моего друга. Потом, очевидно, придя в себя, схватил перо, заполнил чек, то и дело останавливаясь и поднимая бессмысленные глаза, наконец подписал его и передал через стол Дюпену. Тот внимательно его осмотрел и спрятал в бумажник. Потом отпер escritoire [58], достал оттуда письмо и вручил его префекту. Не веря своим глазам, чиновник дрожащими от нахлынувшего счастья руками схватил письмо, раскрыл, торопливо просмотрел, после чего, не разбирая дороги, бросился к двери, пулей вылетел из комнаты, и мы услышали, как внизу хлопнула входная дверь. После того как Дюпен попросил его заполнить чек, Г. не произнес ни единого слова.